Алеша кинулся вперед и заслонил ей дорогу.

— Мадлен, — попросил он, — прости меня! Я не хотел обидеть тебя и твою бабушку!

— Вы плохо воспитаны! — ответила Мадлен с обескураживающей серьезностью. — Пустите, я должна уйти.

— Я очень прошу тебя, Мадлен, давай помиримся, — в правой руке Алеша держал щетку и, волнуясь, размахивал ею. — Прости меня, я не хотел обидеть твою бабушку!.. — повторил он. — Но, понимаешь, у нас же нет людей которые владеют такими большими домами!..

— Но вежливые у вас есть?..

Она не хотела удостоить его даже взглядом. Они стоя, ли друг против друга, точно противники: она — желая поскорее уйти отсюда, а он — полный стремления как-то загладить нанесенную ей обиду. Он опять бестолково взмахнул палкой, вдруг что-то звякнуло, и — трах! — осколки разлетелись в разные стороны.

— Я задел щеткой горшок! — в ужасе воскликнул Алеша.

Он стал быстро собирать черепки. Путь для Мадлен был открыт. И ей теперь ничто не мешало уйти. Но чувство товарищества одержало верх. Она нагнулась и стала помогать Алеше.

— Смотри-ка! — вдруг сказал Алеша. — Тут лежал осколок снаряда!

Он протянул ей кусок темного металла, с острыми краями, — одна из стенок сохранила канавку для медного ободка. Мадлен посмотрела, но в руки не взяла. Она не хотела примирения.

Черепки разбитого горшка были везде, под стульями, под шкафом и под диваном. Надо было скорее собрать их. Ведь с минуты на минуту мог вернуться владелец квартиры.

Алеша, как и все ребята, немного побаивался Михаила Ивановича. Он был не из тех, кто любит пошутить, посмеяться или без устали рассказывать эпизоды из своего прошлого.

Ребята знали лишь то, что Михаил Иванович был военным моряком и во время войны вел в Одессе подпольную работу. Каждый год двадцать третьего февраля он надевал свою морскую форму с длинным рядом звенящих орденов и медалей. Ребята часто просили его поделиться своими воспоминаниями. «Какой уж из меня рассказчик! — отмахивался Михаил Иванович всякий раз. — Вы лучше книжки читайте, там все написано!..»

Доступным для ребят он был только тогда, когда часами сидел в своем сарае во дворе и мастерил корабли: фрегаты, парусные яхты, линкоры… А ребята стояли в дверях сарая и, затаив дыхание, смотрели, как он работает…

Стукнула входная дверь, и в передней раздался густой кашель.

— Михаил Иванович! — прошептал Алеша, испуганно глядя на горсть черепков в своих руках.

Шаркающие шаги на мгновение замерли около вешалки, потом стали приближаться к комнате.

— Вы еще здесь?..

Старый моряк стоял на пороге комнаты и с удивлением смотрел на ребят, в смущении застывших на месте.

— Это я разбил, Михаил Иванович, — торопливо сказал Алеша. — Стал полку вытирать… и зацепил… А она даже и близко не подходила…