— Я же с ней приехала.

— Приехала с бабушкой? А где она?..

— В гостинице. Она легла спать, а я ушла. — Мадлен взглянула на часы и вдруг забеспокоилась:

— О, mon Dieu!..[4] Как много времени!.. Она уже проснулась. Поднимет всех на ноги!.. Решит, что со мной что-нибудь случилось…

— Я тебя провожу, — сказал Алеша. — А когда же ты опять придешь? Ребята захотят с тобой познакомиться!.. Мы очень ждали тебя, но только не верили, что ты скоро приедешь…

— А я взяла и приехала!.. — Мадлен засмеялась и стала развязывать свой фартук.

Они стояли посреди тщательно убранной квартиры и любовались делом своих рук.

— Скажи, Мадлен, — вдруг спросил Алеша, — а как ты очутилась у Михаила Ивановича и почему сказала, что это квартира твоей бабушки?!.

— Бабушка здесь родилась. И весь этот дом принадлежит ей. А мне очень хотелось посмотреть…

— Значит, твоя бабушка была домовладелка? — сказал Алеша и вдруг поразился собственной мысли.

— Как ты сказал?

— Домовладелка?..

— Я не знаю такого слова, — проговорила Мадлен, — но у бабушки есть завещание!.. Мой прадедушка завещал ей этот дом…

— Ух ты! — воскликнул Алеша. — Как бы мне посмотреть на твою бабушку?.. Понимаешь, я много читал о буржуях, которые раньше жили в Одессе, но никогда не видел, их прогнали очень давно! Даже моего отца еще тогда на свете не было. А тут, пожалуйста, живая капиталистка, буржуйка из Парижа!.. Я только не понимаю, если твоя бабушка такая богатая, почему отец должен работать шофером.

— Моя бабушка вовсе не капиталистка! — резко сказала Мадлен.

— Но у нее же собственный дом!

— Этот дом здесь, в Одессе. А в Париже у нее нет дома!.. У нас квартира чуть побольше этой!..

— Ну, значит, бывшая капиталистка!

Мадлен холодно взглянула на него.

— Вы не очень любезны, — сказала она. — Не смейте обижать нас!.. Был бы здесь Жак, он бы научил вас, как надо разговаривать с девочками! — Она резко повернулась и направилась к двери.