Они шли долго, и Мадлен вдруг поняла, что бабушка забыла, где ее улица, но не хочет в этом признаваться. Они прошли в конец Дерибасовской, свернули налево, потом опять направо, опять долго шли и вдруг снова оказались у своей гостиницы.

У ее входа стоял Барро. Он уже вымылся, переоделся, и волосы его блестели от бриолина. В темно-сером костюме и белой рубашке он выглядел подтянутым и деловым. В его руках был маленький фотоаппарат.

— Мадам Жубер! — воскликнул Барро. — Куда же вы исчезли?.. Я к вам заходил…

Бабушка сердито прищурилась. Меньше всего она хотела, чтобы сейчас за ней кто-нибудь увязался. Но Барро уже быстро перебежал улицу.

— Я пойду с вами! — категорически заявил он.

Мадам Жубер не оставалось ничего другого, как покориться. Теперь они шли втроем. Барро то отставал, то забегал вперед. Его острый взгляд все время что-то выискивал, и, когда находил, Барро быстрым движением стрелка вскидывал аппарат на уровень глаза, прицеливался и щелкал.

— О, мадам! Не удивляйтесь! — сказал он. — Я — несчастный человек! Все время должен работать!..

Бабушка снова повернула на Дерибасовскую. Здесь все дома казались ей знакомыми. Со многими из них были связаны давние воспоминания. Вон в том доме, на углу на втором этаже жил знаменитый аферист Корж-Михайловский, игрок в карты и владелец конюшни скаковых лошадей. Он выиграл у бабушкиного дяди сахарный завод, находившийся под Белой Церковью. А вот в этом ресторане, где уж теперь, как видно, больше нет прежнего шика, знаменитый летчик Уточкин отпраздновал свой первый полет.

Пока бабушка рассказывала всплывшие в ее памяти разные истории о домах, мимо которых они проходили, Мадлен рассматривала витрины. Ее внимание привлекла витрина кондитерского магазина. Конфеты в раскрытых коробках и стеклянных вазах манили ее яркими цветными этикетками.

Ее взгляд привлекли к себе нежно-розовые и белые палочки, каких она никогда не видела в Париже. Тут же, рядом, в целлофановых мешочках лежали шарики, обсыпанные сахарной пудрой.

— Бабушка, купи! — попросила Мадлен.

— Зачем? — удивилась бабушка. — Мы же привезли с собой конфеты!..

— А вот этого у нас нет… Как это называется?..

Мадам Жубер смотрела на нежно-розовые палочки и на белые шарики в целлофановых мешочках и не могла вспомнить, как они называются.

— Надо экономить деньги… — тихо сказала она, чтобы не услышал Барро, который быстро приближался к ним.

Но Мадлен словно приклеилась к витрине. Узнав, что ее заинтересовало, Барро заявил, что ему тоже интересно выяснить название этих конфет, которых нет в Париже. И мадам Жубер пришлось обратиться к первой встречной пожилой женщине в светлом плаще:

— Скажите, мадам, как называются эти конфеты? — опросила она.

Женщина удивленно взглянула на нее.

— Какие конфеты?.. — переспросила она, подойдя к витрине.

— Вот эти, — показала мадам Жубер.