Все же теперь, когда у Мадлен в голове созрел целый план действий, она не могла не поделиться этим с Люсьеной. Мать Люсьены была дома, но, когда она вышла в кухню, Мадлен успела шепнуть подруге, что у нее к ней важное дело. Люсьена сказала матери, что пойдет к Мадлен за учебником.

Подруги вышли на улицу.

— Ну, говори поскорей, — сказала Люсьена, — я должна быстро вернуться…

— Знаешь, что я надумала, Люсьена… — Мадлен помедлила, сейчас все, что она придумала, ей самой вдруг показалось невероятным. — Хочу послать письмо в Одессу!.. Попрошу ребят помочь нам собрать деньги чтобы выкупить Жака…

Она с опаской взглянула на Люсьену. Как отнесется к этому подруга?

От неожиданности Люсьена остановилась. На ее бледном остроносом лице возникло выражение испуга.

— Ты хочешь обратиться к русским?!. — ужаснулась она.

— Да, — ответила Мадлен.

— А у мадам Элен спросила разрешения?..

— При чем тут мадам Элен! Это же тайна! Никто об этом не должен знать! Я слышала, Шантелье сказал, что не может достать ста тысяч… А сейчас у нас собирают деньги для бастующих шахтеров Лотарингии!.. Кто же даст еще и для Жака!

— Почему же ты хочешь просить деньги у русских? — Люсьена никак не могла прийти в себя от удивления.

— Потому, что русские против ультра. Я читала об этом в русской газете… Мы напишем с тобой письмо. Ну, и если ты так хочешь, покажем его мадам Жозетт. Но только не мадам Элен.

Они повернули назад. Внезапно взгляд Мадлен выхватил среди многих мчавшихся мимо по мостовой машин одну, которая была ей так хорошо известна. Такси Густава неслось на большой скорости. Когда оно было метрах в двухстах от нее, Мадлен уже не сомневалась, что это отец.

Такси обогнало несколько легковых машин и стало нагонять огромный «крупп» — автофургон, в котором перевозят мясо. Обогнав и его, оно скрылось за поворотом улицы.

И почти сразу будто что-то огромное стукнулось о землю и послышались крики. Стоявший на углу полицейский побежал через улицу. За ним устремились прохожие.

Не сговариваясь, девочки тоже бросились туда, где несомненно случилось что-то ужасное.

Большая толпа уже окружила разбитую машину — задняя часть ее кузова была почти расплющена. Большой «крупп» стоял в отдалении, с огромной вмятиной на боку. Мостовая была усеяна мелкими кусками стекла.

У Мадлен сразу сжалось сердце. Расталкивая всех своими слабенькими локтями, она кинулась в середину толпы, полузадохнувшаяся, стала протискиваться вперед.

Кто-то распоряжался высоким, срывающимся голосом;

— Осторожнее! Осторожнее!.. Надо сделать искусственное дыхание!