Ребята, становитесь возле плиты.
Трое выстроились в ряд. Тима, как генерал, осмотрел свое маленькое «войско».
Вид у «войска» в прозрачных круглых шлемах, в серых одинаковых костюмах и широких поясах со множеством отделений был странный. Не то космонавты, не то водолазы.
— Слушайте, ребята, внимательно, — сказал Тима. — У каждого из вас с левой стороны, там, где нагрудный карман, есть кнопка. Если, стоя на черной плите, нажать ее, включится аппаратура. Всем нам сразу не надо нажимать кнопку? Я это сделаю один. Просто я хочу, чтобы вы все знали, на всяким случай.
Трое кивнули.
Тима сказал, чтобы они перешли на плиту. И трое послушно перешагнули на нее.
Тима внимательно осмотрел аппаратную, все приборы, так учил его отец.
Трое на плите выжидающе следили за ним.
Наконец Тима повернул на пульте черную блестящую рукоятку. Над рукояткой, вспыхнула надпись:
«Автомат».
— Ну что же, ребята, поехали?
Тима стал на черную плиту.
— Видите под ногами эту серебряную нить? Станьте на нее обязательно. Это серебряная движущаяся дорога — транспортер, она повезет нас в туннель.
Трое послушно стали на нить.
— Внимание! — Тима положил руку на кнопку. — Внимание! Включаю аппарат. Путешествие начинается!
Первые десять-пятнадцать минут молодые путешественники не замечали никаких перемен. Но если бы их поставили на весы, то каждый из них с удивлением обнаружил бы, что стал весить меньше обычного.
В тишине лаборатории слышался равномерный гул трансформатора; контрольные лампы то вспыхивали, то гасли, как бы сообщая о том, что внутри аппаратов происходит таинственная, сложная работа.
Сердце у Кати так громко стучало, что ей казалось, будто оно заглушает даже гул машин.
Между тем все предметы в комнате начали понемногу увеличиваться. Ван с недоумением смотрел на приближающийся пол, он даже потрогал колени — уж не подгибаются ли у него ноги? Нет, он стоял прямо. А пол все приближался и приближался… Казалось, будто погружаешься вниз. Потолок ушел так высоко, что нужно было сильно задрать голову, чтобы увидеть его.
Ребята смотрели друг на друга, думая заметить перемену и в себе. Нет, они оставались такими же, как были: Катя — миниатюрная; Виктор — плечистый, высокий; Ван — небольшой, худенький; Тима — тощий и долговязый, с тонкой мальчишеской шеей. Сквозь прозрачный шлем видны были сетки на волосах, и это делало лица смешными.