Политика, результатом которой явились эти увольнения, имела вполне определенные причины, к ним мы вернемся ниже. Вместе с тем, будучи уволенными из подотдела, и Ю. Л. Слезкин, и М. А. Булгаков продолжали выступать на его литературных вечерах и принимать участие в других мероприятиях. В частности, сохранилась афиша вечера, состоявшегося 25.08.20, на котором выступали оба писателя:
Подотдел искусств, 2-й Советский театр «Гигант» среду 25 августа Живого журнала искусства и литературы «Карусель» (Выход № 1-го). Содержание:
От редакции – скажет Г. Евангулов
Беллетристика «Фонарь в переулке» – рассказ Юрия Слезкина.
Стихи – К. Гатуева, Г. Евангулова, Рюрика Ивнева и Н. Щуклина
Статьи Литературные итоги М. Булгакова
Библиография Новая книга Маяковского – Г. Евангулов
Хроника искусств – М. Булгакова
Редакционная коллегия Г. Евангулов, Ю. Слезкин, Г. Щуклин, выпускающий номер И. Казаров
Начало в 9½ часов вечера
Билеты в кассе театра[289].
Будучи зав. наробраза Терского ревкома, членом редколлегии газеты «Коммунист» и издательской коллегии, а также назначенным уполномоченным коллегии Наркомпроса на Кавказе (?), Б. Е. Этингоф не мог оградить сотрудников подотдела искусств ни от газетной компании провинциальных пролеткультовцев, ни от жесткого идеологического прессинга, ни от увольнений. Власть Б. Е. Этингофа во Владикавказе была ограничена и кратковременна.
М. А. Булгаков к тому же, по-видимому, был уволен в июле, когда Б. Е. Этингоф был в командировке по области. Вернувшись во Владикавказ 18.07.20, он был занят участием в областной конференции РКП (б) 25.07.20, затем подготовкой съезда Советов, его проведением, а сразу после закрытия съезда покинул город – спешил в Москву. Б. Е. Этингоф не смог противостоять давлению армейских чинов и нежеланию гражданской власти отвечать за бывших белогвардейцев, работавших в штате наробраза. Однако в любом случае не только на Г. С. Евангулове, но и на нем как на зав. наробразом лежала ответственность за увольнение М. А. Булгакова, отстаивавшего ценность пушкинского наследия. Возможно, что Б. Е. Этингоф не проявил достаточной смелости и твердости в борьбе за него. Надо полагать, что с точки зрения М. А. Булгакова он в некотором роде «умыл руки» в этой ситуации.
Таким образом, М. А. Булгаков и Б. Е. Этингоф, по-видимому, познакомились во Владикавказе в начале апреля (?) 1920 г., Б. Е. Этингоф был непосредственным начальником писателя в отделе народного образования Терского ревкома, сотрудничество их продлилось недолго: с апреля по июль 1920 г. Это достоверно, документировано и не вызывает сомнений.
4. «Красный» Владикавказ
Сообщение о встрече с Б. Е. Этингофом 29.12.32 на «Никитинском субботнике» содержится в дневнике Ю. Л. Слезкина, фрагмент из него привела и М. О. Чудакова:
Борис Евгеньевич – мой бывший патрон (тогда зав. Народным образованием Владикавказского округа), когда я подвизался там в качестве зав. подотделом искусств[290].
М. О. Чудакова поместила эпизод со встречей М. А. Булгакова и Б. Е. Этингофа у Е. Ф. Никитиной в раздел, касающийся жизни писателя в Москве начала 1920-х годов. Однако Б. Е. Этингоф, проживший в браке с Е. Ф. Никитиной 1931—1933 гг., познакомился с ней только в 1930 г. и раньше не посещал ее салон:
До этого я не знал ни Никитиной, ни «Никитинских субботников»[291].
Соответственно эта встреча могла произойти в период, о котором сообщает Ю. Л. Слезкин, в начале 1930-х годов, т. е. лет через десять после их совместной работы во Владикавказе. Если верить приведенному М. О. Чудаковой рассказу, то эмоциональный порыв М. А. Булгакова у Е. Ф. Никитиной превосходил простую радость от встречи с первым красным начальником во Владикавказе, где ему пришлось пережить много неприятностей. Весьма взволнованно он отреагировал и на упоминание имени Б. Е. Этингофа при визите Н. Б. Этингоф, особенно учитывая его тогдашнее состояние. По воспоминаниям близких и современников, М. А. Булгаков был человеком весьма сдержанным, ироничным, не жаловавшим коммунистов и не чуждым антисемитизму. Это отразилось и в отзыве писателя о тех самых субботниках, где состоялась встреча[292]. А Б. Е. Этингоф был не просто коммунистом, но человеком, принадлежавшим к партийной номенклатуре, и к тому же евреем. По-видимому, у М. А. Булгакова были особые причины симпатизировать Б. Е. Этингофу, быть ему благодарным и так надолго (на много лет!) эту благодарность сохранить. Чем же объяснялось столь искреннее волнение и сердечность писателя? Попытаемся это прояснить. Здесь нам придется вернуться к событиям весны 1920 г.