Монография О. Е. Этингоф «Иерусалим, Владикавказ и Москва в биографии и ее распространение без согласия издательства запрещается. и творчестве М. А. Булгакова» затрагивает события жизни писателя и то, как они отразились в его произведениях. На основе многочисленных не публиковавшихся ранее архивных документов, забытых публикаций в прессе и мемуаров собран обширный источниковедческий материал, касающийся времен Гражданской войны на Северном Кавказе и московского периода 1930-х годов. Благодаря этому исследованию удалось установить, что весной 1920 г. писатель как бывший белогвардеец был приговорен красными к казни, однако его удалось спасти, и он был принят на работу в Терский наробраз. Спасение произошло на Страстной неделе в канун Пасхи. Значительный и столь же новый материал представлен в книге и по московскому периоду, в частности, он касается литературного салона «Никитинские субботники», писательских организаций и Наркомпроса. Кроме того, автор приходит к выводу, что многие важные события, касающиеся М. А. Булгакова и его творчества, в 1930 г. и впоследствии вновь происходили в канун Пасхи. В книге предпринята попытка новых прототипических интерпретаций событий и персонажей, которые вскрыты в источниковедческих главах. По мнению О. Е. Этингоф, кавказские воспоминания 1920 г. явились для М. А. Булгакова основой при создании евангельских глав романа «Мастер и Маргарита», топография Владикаказа, где он пережил свою Голгофу, – для образа Ершалаима. А впечатления от писательской среды Москвы, в частности, от «Никитинских субботников», отразились в московских главах романа. Большая часть интерпретаций прототипов, предложенных автором, совершенно новая и полемичная по отношению к принятым в литературе толкованиям. 2-е издание.
v1.0 – создание FB2 – Ostermann
Этингоф О. Е.
Иерусалим, Владикавказ и Москва в биографии и творчестве М. А. Булгакова
Памяти Елены Андреевны Земской
Введение
Эта книга о М. А. Булгакове, о совсем неизвестных или малоизвестных обстоятельствах его биографии, а также о том, как эти реальные обстоятельства могли отразиться в его творчестве.
Трудами нескольких поколений булгаковедов прослежены основные вехи биографии писателя, связи с его родственниками, друзьями, коллегами по литературной и театральной деятельности, а также многострадальная история гонений, неудач с публикациями его прозы, запретов на постановку пьес или снятия их с репертуара театров. И особое место в этих исследованиях принадлежит книге М. О. Чудаковой[1]. Однако все еще остаются малоизученные факты и даже целые периоды жизни М. А. Булгакова (главным образом связанные с его пребыванием в деникинской армии) по понятным причинам: в советское время обнародовать это было опасно. В результате о нескольких годах жизни молодого писателя в период Гражданской войны, который он провел в Киеве и на Северном Кавказе, известно очень мало. Сам М. А. Булгаков, его родственники и жены старательно скрывали все, что знали, уничтожали семейную переписку, газетные вырезки, умалчивали об этом времени в своих мемуарах. Некоторые эпизоды московского, казалось бы, гораздо лучше изученного периода жизни писателя также оказались до сих пор в глубокой тени.
Нам понадобилось поднять материалы более десятка архивов в Москве, Владикавказе и Киеве, проследить публикации в прессе (преимущественно времен Гражданской войны), обратиться к многочисленным мемуарам, опубликованным и устным. Кроме того, в качестве подобия «исторического источника» удалось использовать и литературные произведения самого М. А. Булгакова, а также Ю. Л. Слезкина и Г. С. Евангулова, работавших во Владикавказе одновременно с ним. Все три литератора в большей или меньшей мере опирались на реальные ситуации. Некоторые стихотворения послереволюционных поэтов и даже пародии и шуточные стихи конца 1920-х и 1930-х годов также могут пролить свет на контекст того времени. В результате нами собран обширный источниковедческий материал, составивший основу первой и третьей частей книги. Фрагментами по мере необходимости он включен и в две другие части (вторую и четвертую).
Биография и творчество писателя непосредственно связаны с Востоком, причем двояко. С одной стороны, значительный период Гражданской войны М. А. Булгаков провел на Северном Кавказе, в основном во Владикавказе, при деникинцах, а затем при большевиках. Таким образом, новый документальный материал дает возможность не только существенно расширить наши представления о хронологии событий и биографии самого писателя (связанной с Северной Осетией и Чечней), но и конкретизировать многие неизвестные грани истории Гражданской войны на Юге России.
С другой стороны, образ Ершалаима евангельских времен в романе «Мастер и Маргарита», тщательное изучение писателем топографии, археологии и реалий Святого Града, истории распятия Иисуса Христа – еще одна важная тема настоящей книги, касающаяся уже интерпретации М. А. Булгаковым Востока древнего и времен раннего христианства. Здесь необходимо отметить, что М. А. Булгаков, воспитанный в среде профессоров Киевской Духовной академии, был исключительно эрудирован в сферах древней истории и богословия. Однако, как показывает наше исследование, эта тема была причудливо и тесно связана в его творчестве с темой Гражданской войны, и Восток евангельский переплетался в его романе со знакомым ему по личному опыту Востоком кавказским.
Обращаясь к биографии и творчеству М. А. Булгакова, мы стремились рассматривать этот материал, учитывая контекст исторический и историко-культурный, пытаясь соотнести эпизоды индивидуальной писательской судьбы с развитием сложной и противоречивой послереволюционной ситуации как на Северном Кавказе, так и затем в Москве.
Вместе с тем нитью, которая позволила наметить один из путей нашего исследования, неожиданно оказались семейные связи. Мой дед Б. Е. Этингоф был в числе большевиков, вытеснивших деникинцев с Северного Кавказа весной 1920 г., а затем он занял пост в правительстве Терской области. Одним из практически неизвестных пластов биографии М. А. Булгакова и оказались его взаимоотношения с Б. Е. Этингофом, с которым будущий писатель столкнулся во время Гражданской войны во Владикавказе, а затем их знакомство продолжилось уже в Москве.
Первая, источниковедческая, часть книги посвящена периоду Гражданской войны и пребыванию М. А. Булгакова на Северном Кавказе сначала при белых, затем при красных, а также началу его литературной и театральной деятельности во Владикавказе в полувоенной обстановке занятой большевиками Терской области.
В третьей, также источниковедческой, части книги рассматривается несколько малоизвестных сюжетов, связанных с литературной средой Москвы, в которой вращался М. А. Булгаков, а Б. Е. Этингофу принадлежало значительное место как крупному чиновнику по культуре, издательскому деятелю и мужу Е. Ф. Никитиной (хозяйки литературного салона «Никитинские субботники», издательства и книжных магазинов). Документальная информация об общении М. А. Булгакова и Б. Е. Этингофа, которой мы располагаем, относится именно к началу 1930-х годов.
Автобиографические мотивы постоянно присутствуют в произведениях писателя, на что обратила внимание М. О. Чудакова[2]. Е. С. Булгакова, его третья жена, также отмечала, что М. А. Булгаков
писать <…> мог только о том, что знал, во что верил[3].
Подобные свидетельства содержатся и во многих других воспоминаниях[4]. В соответствии с таким складом писателя и на основании исторических и фактологических данных, касающихся ситуации 1920—1930-х годов во Владикавказе и в Москве, можно с осторожностью попытаться найти отражение реальных событий и персонажей в творчестве самого М. А. Булгакова. Этому посвящены вторая и четвертая части книги, основанные на источниковедческих данных первой и третьей частей. Чтобы сразу избежать упреков в тенденциозности и пристрастности, хотелось бы начать со слов Г. А. Лесскиса:
Во-первых, не следует придавать чрезмерного значения этой проблеме. Глубинный смысл художественного текста лежит за пределами «отождествления» вымышленных персонажей с реальными людьми, встреченными писателем. Подобные «отождествления» – не более чем любопытные подробности, относящиеся скорее к истории работы писателя над произведением и к психологии творчества, чем к содержанию и смыслу самого произведения. А во-вторых, никогда или почти никогда не встречается подлинного тождества «типа» и «прототипа»[5].
Существует огромная литература по поводу булгаковских персонажей и их прототипов, мы не собираемся полемизировать с кем бы то ни было. Однако, учитывая новый источниковедческий материал, приведенный в первой и третьей частях и отчасти прокомментированный во второй и четвертой частях книги, можно попытаться расставить акценты в интерпретации прототипов некоторых героев и коллизий в произведениях М. А. Булгакова. Писатель во многих случаях комбинировал разные элементы жизненных наблюдений в одном персонаже и эпизоде. Он отчетливо описывал собственный процесс создания образов, рассказывая, в частности, что фигуру Лариосика из «Белой гвардии» скомбинировал из впечатлений от трех различных людей. Об этом сообщал его друг и первый биограф П. С. Попов со слов самого М. А. Булгакова:
В Лариосике слились образы 3 лиц. Элемент «чеховщины» находился в одном из прототипов[6].