С. П. Ноженко, основываясь на мемуарах Л. С. Карума, уже отметила, что М. А. Булгаков уезжал во Владикавказ добровольно[23]. Кажется, нет оснований сомневаться в достоверности воспоминаний Л. С. Карума, особенно учитывая точность его хронологии. Важно также отметить, что дата отъезда, указанная Л. С. Карумом, дана по старому стилю, что могло быть причиной указаний как на август, так и на сентябрь.
Тамара Сослановна Гойгова в1960 г. писала Е. С. Булгаковой:
Михаила Афанасьевича я хорошо помню. Мы вместе работали в отд. народн. образов. в Орджоникидзе, кроме того, он еще раньше знал мою ст. сестру, кот. была на войне (I ой импер.) мед. сестрой, в то время как он был воен. врачом[24].
Это письмо уже приводила М. О. Чудакова[25]. Еще раньше Л. М. Яновская сообщала, что Т. С. Гойгова передала Е. С. Булгаковой экземпляр пьесы М. А. Булгакова «Сыновья муллы». Кроме того, исследовательница, ссылаясь на Х. В. Туркаева, приводила выдержку из рукописи Т. С. Гойговой о том, что М. А. Булгаков бывал у них дома и консультировался по поводу персонажей пьесы с ее мужем, А.-Г. Гойговым[26]. С. П. Ноженко нашла материалы, касающиеся медсестры Лидии Бек-Бузаровой, окончившей курсы для подготовки сестер милосердия при Владикавказском военном госпитале и причисленной к пятигорской общине, которая работала вместе с М. А. Булгаковым в Могилеве-Подольском в Самарском госпитале Красного Креста с ноября 1915 г.[27] Она и была той самой сестрой Т. С. Гойговой, урожденной Бек-Бузаровой. С. П. Ноженко высказала предположение, что Булгаковы могли ехать во Владикавказ в 1919 г. в надежде остановиться в доме Бек-Бузаровых во Владикавказе на углу Мариинской и Московской улиц № 37. Во всяком случае, как свидетельствовала Т. С. Гойгова, М. А. Булгаков впоследствии бывал у них в доме.
В этом контексте можно отметить, что при штабе генерала И. Г. Эрдели в Пятигорске состоял полковник Генерального штаба обер-квартирмейстер Булгаков. Его именем в Пятигорске подписаны документы с 23.03.19 по 02.01.20[28]. Инициалов, к сожалению, в них нет. Военный историк С. В. Волков любезно сообщил нам, что его имя – Константин Герасимович Булгаков, который с 13.03.19 был обер-квартирмейстером штаба войск Терско-Дагестанского края, с сентября-октября того же года обер-квартирмейстером войск Северного Кавказа, уволен со службы 01.04.20[29].
Исследования родословной семьи Булгаковых не дают информации о родственнике с таким отчеством, мы не располагаем доказательствами его родства с писателем, они могли быть просто однофамильцами. Но наши знания о дальних родственниках могут быть пока и неполными. Нельзя исключить, что М. А. Булгаков отправлялся на Кавказ не только к знакомой медсестре, но и к какому-то дальнему родственнику, состоявшему при штабе И. Г. Эрдели.
Примечательно, что Д. А. Гиреев также допускал, что у М. А. Булгакова были родственники в Пятигорске и Владикавказе, он перечислял брата Николая (вольноопределяющегося), двоюродного брата Константина Петровича, служившего в штабе Терского казачьего войска, и дядю (?) Ивана Андреевича, генерала-квартирмейстера в штабе командующего войсками Северного Кавказа[30]. Доверять Д. А. Гирееву нельзя, достоверные данные переплетены у него с авторским вымыслом. Однако упоминание квартирмейстера Булгакова при штабе командующего указывает на знакомство Д. А. Гиреева с какими-то документами, возможно, он встречал также имя «Константин» и отождествил его с Константином Петровичем.
Здесь интересно обратиться к реакции Т. Н. Лаппы на книгу Д. А. Гиреева. В письмах, обращенных к нему, она не соглашалась со многими деталями и отмечала неточности. Однако при этом с нескрываемым любопытством спрашивала, какими материалами он пользовался, догадываясь, что он располагал реальной информацией об их жизни на Кавказе[31]. И действительно, в письме от 29.11.80 он сообщал ей, что основывался на документах архивов, в том числе архива Терского казачьего войска и газетах, издаваемых при белых[32]. Вместе с тем, отвечая на вопросы Л. К. Паршина, Т. Н. Лаппа отзывалась о книге Д. А. Гиреева в резко негативном тоне, а главное, горячо опровергала присутствие родственников М. А. Булгакова на Кавказе[33]. Она могла намеренно скрывать обстоятельства службы его братьев и кузенов у белых и причины, которые заставили писателя отправиться на Кавказ. Возможно, что Константин, которого М. А. Булгаков встретил в Ростове, и был Константином Герасимовичем, а не Константином Петровичем.
Уместно также напомнить, что коллега М. А. Булгакова, писатель Ю. Л. Слезкин, как выяснил Ст. С. Никоненко, был племянником генерала Ивана Георгиевича Эрдели, сыном его родной сестры Веры Георгиевны (Юрьевны)[34]. Сын Ю. Л. Слезкина, Лев Юрьевич, прямо сообщает, что его родители рассчитывали на встречу с родственниками на Кавказе:
Вот и Кавказ. Не исключено, что кроме движения армии их влекла туда надежда встретить мать отца или ее сестер, живших там постоянно. Этого не случилось[35].
Тем самым присутствие Ю. Л. Слезкина на Северном Кавказе не было случайностью, вероятно, он рассчитывал на покровительство родственников, скрываясь от большевиков.
По-видимому, и Т. Н. Лаппа, и В. М. Булгакова намеренно скрывали причины, которые заставили писателя, его братьев и кузенов отправиться на Юг России. Возможно, Т. Н. Лаппа повторяла, что М. А. Булгаков уехал один без нее потому, что это подтверждало версию о мобилизации белыми, в то время как Л. С. Карум подробно рассказывает, что увозил их обоих по-семейному, т. е. добровольно.
Т. Н. Лаппа описывает пребывание их семьи на Северном Кавказе при белых:
Он начал работать в госпитале
У М. О. Чудаковой читаем:
Татьяна Николаевна никогда не упоминала о том, что Булгаков был в плену у красных; трудно вычленить момент, в который это могло произойти – осенью 1919 года Булгаков, казалось бы, должен был благополучно добраться до места назначения, поскольку весь юг России был в руках Добровольческой армии, а в момент развернувшегося наступления красных он был в основном во Владикавказе. Однако он выезжал, по-видимому, в феврале 1920 года – прежде чем его свалил тиф, и мог попасть в какие-то переделки[37].
Однако, рассказывая о жизни М. А. Булгакова в Грозном, его первая жена отмечала:
Уезжал утром, на ночь приезжал домой. Однажды попал в окружение, но вырвался как-то и все равно пришел ночевать…[38].
Может быть, это и была такого рода «переделка»? В действительности ситуация была гораздо серьезнее, М. А. Булгаков участвовал в боях и был ранен. Как вспоминал писатель в своем дневнике 23.12.24, описывая свое выступление в газете «Гудок», в ноябре 1919 г. он был контужен и именно в Чечне, т. е. в период их жизни в Грозном (а Т. Н. Лаппа из осторожности умолчала об этом?):
Я до сих пор не могу совладать с собой. Когда мне нужно говорить, и сдержать болезненные арлекинские жесты. Во время речи хотел взмахивать обеими руками, но взмахивал одной правой, и вспомнил вагон в январе 20-го года и фляжку с водкой на сером ремне, и даму, которая жалела меня за то, что я так страшно дергаюсь