Элиза поцеловала меня и ушла, оставив меня с большим ватманом.
Я вышла из книжного магазина и развернула лист.
На нем была работа Элизы, подписанная «Моя мать в манере Вика Муниса».
Это был мой портрет, но портрет-коллаж, составленный из обрывков бумаги. Я узнала в этих клочках куски книжных обложек.
Не было сомнения, что Элиза использовала много каталогов разных издательств, чтобы выполнить этот портрет.
В ее поступке и в том, что она покинула меня здесь со своим таким красивым подарком, была стеснительность: она боялась проявить свои чувства и одновременно уклонилась от неудобного разговора, к которому не была готова.
Вик Мунис – имя художника, о котором я узнала из документального фильма «Свалка»; там рассказано, как этот человек (он еще и фотограф) работал вместе с сортировщиками в Бразилии на самой большой в мире свалке под открытым небом и в результате сделал великолепные снимки только благодаря тому, что использовал для них композиции из мусора, найденного там.
Когда я уезжала из Арля, у меня было легко на сердце: я убедилась, что наступит день, когда я снова смогу обнять дочь, не сдерживая свои слова и движения.
На следующее утро я снова пришла к Тарику. Перед этим я заглянула на рынок.
– Здравствуй, Тарик.
– Здравствуйте, Натали. Вы принесли цветы: я чувствую запах роз.
– Да, цветы и фрукты, чтобы вернуть веселье в твою палату.
– Спасибо, спасибо за все.
– Как ты себя чувствуешь?
– Я не знаю, что со мной произошло. Со вчерашнего дня возвращаются воспоминания. Я вспоминаю тропу, по которой мы ехали. Мы должны были обеспечить безопасность дороги на Кандагар, чтобы конвой с гуманитарной помощью смог проехать в этот отрезанный от всего мира край. Обычно у нас есть миноискатель, он подает сигнал тревоги. Я до сих пор не понимаю, в чем дело. Мои два товарища погибли. У сержанта Буасьера остались двое детей.
Тарик заплакал.
– Может быть, ты расскажешь мне о себе и о Наиме…
– Это моя мать захотела, чтобы я уехал из Сербии. Мы жили в очень бедном краю. Мой отец работал на бокситовом руднике; после того, как он умер, мы жили у бабушки. Мы ели только то, что выращивали сами, а земля там не очень плодородная. Когда в нашей стране началась война, моя мать стала беспокоиться из-за того, что мы, мусульмане, жили в местности, где большинство людей христиане. И она подтолкнула меня к отъезду. Она, конечно, предчувствовала то, что случилось потом. Я уехал во Францию. Сначала работал на обрезке виноградных лоз, потом нанялся собирать фрукты. Каждый месяц я посылал матери немного денег. Однажды я узнал, что ополченцы подожгли наш дом и что мои мать и бабушка погибли в нем. В тот день я решил стать военным, чтобы от моего гнева была какая-то польза. Я не мог быть офицером. Я плохо умел читать и писать, потому что мы жили слишком далеко от школы. Единственные истории, которые мне рассказывали, были те, которые извлекала из своей памяти моя мать. Это традиционные истории, которые обычно рассказывают детям в Сербии. Первой книгой, которую я узнал, была книга Рика Басса.
– Так ты меня слышал? Я думала, ты тогда был без сознания.
– Да, я все слышал; но мне не удавалось откликнуться на ваш голос. Я даже согласен поехать в Монтану вместе с вами и Гийомом. Мы с ним теперь почти братья. Он мой «побратим по книгам», как бывают побратимы по крови.