— Это мое дело, Седой. Ты пока постереги два места. Сейчас пожрать принесу. А тебя братан, — он обратился к Хмурому, — Бармен зовет. Давай обнимемся, что ли, черт смурной!

Он сгреб Хмурова в охапку и шепнул ему на ухо.

— Спасибо!

Так, продолжая обнимать его за плечи, Лис подвел Хмурова к Бармену.

— Здорово, что ли, Хмурый.

— Здорово, Бармен.

— Тут про тебя пол зала трут. Много забавного рассказывают. Евлампий весточку передал. Солидную весточку. — Голос Бармена был хрипловатый. — Евлампию верю, как самому себе. Спасибо за Лиса. Все знают, что он мой человек. А значит его долг — мой долг. Ты пока отдыхай. Ни в чем себе не отказывай. После выброса почти все уйдут. Останься. У меня к тебе дело будет. Вопросы какие будут? Задашь. Постараюсь ответить. Чутье у меня к людям. И чую я, что ты местный. Так что мы земляки. Ну что? Согласен?

— Да.

— Евлампий так и сообщил, что ты лишнего не скажешь. Ладно. Иди, отдыхай.

Хмурый вернулся к столу. Седой только этого и ждал. Он указал на стол, заваленный напитками и закусью.

— Я что-то не понял? Ты впервые здесь, а кредит у тебя, как у лучшего родственника. Давай, Хмурый, колись. Чего сделал для Бармена? Знаешь, что это такое? Это коньяк! Я его последний раз пил на Большой Земле. Здесь он ужасно дорогая вещь. Что молчишь?

— А чего говорить-то?

— Правильно! — Подбежавший Лис устанавливал в центре стола пепельницу. — Чего попусту языки чесать. Я банкет ставлю. Ну кое-что Бармен предложил. Так что, Седой, шевели помидорами. Прокиснет коньяк — убью!

— А я тут причем?

— Разливай! Причем он. Люди с дороги. Жрать хотят.

— А! Это мы могем! Чего-чего, а это мы в раз! Тем более на халяву. Да, Абориген?

— Это точно! На халяву и уксус сладкий!

— Тогда тост! — Лис поднял пластиковый стакан с налитым коньяком. — За то, что хорошо для Зоны!

Они чокнулись, выпили, прислушались к выпитому и с наслаждением выдавили из себя, качая головами, что-то вроде стона:

— У-У-у-у! Кайф!