Ноги словно налились свинцом. Часов при Хэне не было (собственно, их у него вообще никогда не было), поэтому, останавливаясь под шахтой воздуховода, пилот запрокинул голову и разглядел далеко-далеко квадратик

бледного неба

Сумерки. Когда доберусь до места, совсем стемнеет… Впервые за много часов он вспомнил о Брие и обрадовался, что не потащил ее вместе с собой в банк. Она наверняка волнуется, совсем извелась. Хэн обнаружил лестницу и с тяжелым вздохом начал взбираться по ступенькам.

К тому времени как он очутился на уровне, где обнаружились такие роскошества, как городские парки и, самое главное, парковые скамейки, на которые можно было сесть и отдохнуть, ноги кореллианина сводило судорогой, а сам он дрожал от изнеможения. Хэн рухнул на первую попавшуюся лавку и впервые задал себе вопрос, что же ему теперь делать.

Он так устал и пал духом, что мысли, вместо того чтобы течь своей чередой, крутились словно булдо в канистре, пущенной вниз по склону горы. Думай, приказал себе Хэн. В таком виде к Брии ты не вернешься.

Но, несмотря на все усилия, решение объявляться не спешило. Пилот встал и нога за ногу побрел к ближайшему турболифту, чувствуя себя одной из тех одичавших тварей, которых только что встретил… только человекообразной.

Проверив локационную деку, он выяснил, что та, к счастью, вновь заработала. Так, а какой адрес он оставлял Брии?

Сто тридцать второй уровень, семнадцатый мегаблок, пятый квартал, двенадцатый подквартал… Кореллианин твердил адрес про себя. Хэн поднялся на нужный этаж, пригодный для жилья; желудок кореллианина громко забурчал, как только до пилота донеслись соблазнительные запахи из кафе и ресторанов.

Вывеска в виде огромного сочащегося ядом деваронского паука освещала ночь в неряшливом районе на границе с Инородным анклавом. Зверь был зеленым, паутина, с которой он свисал, алой, сочетание кошмарным. «Жаркий паук», ну наконец-то… Здесь было шумно и небезопасно, многие прохожие душу продали (или забрали чужую) за выпивку и наркотики. В темноте переулка тускло блеснула зажигалка, пыхнули голубоватые искры — кто-то активировал дозу глиттерстима.

Хэн постоял в тени коридоров входа в бар; он понятия не имел, ждет ли его Бриа внутри или снаружи, но надеялся, что у нее хватит ума не соваться в одиночку. А вдруг она решила самостоятельно договориться с Ниси-Спецом? Хэн вздохнул, обтер ладонью потное лицо; голова кружилась от усталости, жажды и голода.

Пока он там топтался, кто-то схватил его за руку. Хэн крутанулся на месте, рука нырнула за пазуху, где был спрятан бластер…

— Солнышко!.. — выдохнул кореллианин, сгреб девушку в объятия и прижал к себе так крепко, что спустя несколько минут Бриа начала вырываться.

Она пахла так хорошо…

— Хэн! Я дышать не могу!

Он слегка ослабил хватку, стоял, покачиваясь, на одном месте. Бриа смела с его лба челку, озабоченно заглянула в глаза.

— Хэн, что стряслось?

В горле стоял комок, пилот даже испугался, что опозорится и расплачется как малолетка. Потому он сделал еще один вдох, качнул головой и сказал:

— Не здесь. Давай где-нибудь спокойно перекусим, а то у меня топливо на исходе.

Через полчаса они заперлись в отдельном номере сомнительной репутации ночлежки. Хэну доводилось бывать в местах и похуже, а вот Бриа изо всех сил делала вид, будто ее не шокируют грязь, вонь и насекомые. У кореллианина разрывалось сердце, он утешал себя тем, что заведение было дешевое и вроде бы безопасное.

Первым делом Соло выпил несколько стаканов воды. В голове еще все плыло, но запах еды, которую они принесли с собой, оживил пилота. Хэн уселся на расшатанную кровать с простынями трехмесячной давности, Бриа пристроилась рядом, они ели по очереди, передавая друг другу пластиковый контейнер.