Все замерли. Грейс повернулась лицом к Хэдли.

– В чем он был замешан? Фрэнк? Почему они преследуют тебя?

– Я… я… Я не знаю, – пробормотала она.

– Папа? – удивилась Мэтти. – Это папины деньги? – Кажется, она была почти разочарована, узнав, что они не были грабителями банков.

Хэдли кивнула, а Грейс раздраженно провела рукой по волосам.

– Что теперь? – спросила Хэдли.

– Я думаю, что он всё, Блу, – объявил Скиппер. Хэдли оглянулась и увидела, как ребенок улыбался Скипперу, а изо рта у него капала смесь.

Она положила себе на плечо тряпку для отрыжки и подняла ребенка, закидывая его себе на плечо, чтобы он мог отрыгнуть.

– Теперь, – сказала Грейс, глядя на ребенка, – ты заберешь своих детей, а меня оставишь в покое.

Хэдли моргнула от резкости ее слов.

– Да. Конечно, – пробормотала она, а затем, сама того не желая, начала плакать. Это было не преднамеренно. Она всегда легко начинала плакать. Плач могла вызвать любая эмоция – печаль, страх, счастье… Стресс. Она пыталась вытереть слезы рукой, не держащей ребенка, но они текли по ее лицу быстрее, чем она успевала их вытирать.

– Господи, – вздохнула Грейс.

– П-прости, – прошептала Хэдли. Она промокнула лицо уголком тряпочки для отрыжки. – Конечно, вам нужно идти. – Она отдала ей ребенка.

Грейс не приняла его. Вместо этого она посмотрела на Хэдли, скрестив руки на груди. Хэдли потянула его назад, прижимая к себе, пытаясь сдержать свои эмоции.

– Блу? – спросил Скиппер, не понимая, что происходит.

– Все в порядке, Чемпион, – выдавила из себя Хэдли. – У нас все в порядке.

– Боже правый, – вздохнула Грейс и, раздраженно фыркнув, добавила: – Хорошо. Я помогу вытащить нас отсюда, но потом, после этого, все. Ты будешь сама по себе.