Она рассказала о Марке, о дне его смерти и о посылке, пришедшей через несколько дней. В пакете было два письма, по одному для каждого из детей, которые нужно было вскрыть, когда им исполнится восемнадцать. В нем также было сто тысяч долларов с запиской, в которой говорилось: «На колледж». К деньгам был прикреплен стикер с надписью: «Пожалуйста, заведите своему сыну собаку», и Марсия влюбила в себя всех зрителей, когда на съемочную площадку выскочил вислоухий щенок бигля.

Большая часть интервью была посвящена звонку, который Марк сделал утром в день своей смерти. Марсия не стала заявлять, будто он знал, что умрет, но она сказала, что, оглядываясь назад, она вспомниает: было впечатление, будто он знал, что все уже не будет как прежде. Она плакала, и Лесли Шталь протянула ей салфетку, и она продолжила объяснять, насколько трудной была их разлука. Она рассказала Лесли, как Марк сопротивлялся разводу, но потом утром в день его смерти она почувствовала, что он смирился с ним. В этот момент она опять заплакала, и прошла целая минута, прежде чем она смогла продолжить. Раньше она думала, что Марк смирился с разводом потому, что встретил кого-то другого.

Мир предположил, что это была Хэдли, и этот пикантный факт разжег и без того бушующий огонь очарования их историей.

С момента выхода эпизода в эфир ходили слухи о том, что по нему снимают фильм. Грейс съежилась при мысли о том, что кто-то вроде Анджелины Джоли будет выбран на роль Хэдли, а какая-нибудь актриса, похожая на няню Макфи, сыграет ее.

Джимми сложил двойную коляску в багажник их минивэна, а Хэдли пристегнула Майлза ремнями к детскому сиденью. Тилли и Скиппер сели рядом с ним, а Грейс ткнулась носом в нос Марка, прежде чем посадить его в автокресло. Она забралась на пассажирское сиденье, а Джимми уселся на водительское. Она все еще не могла привыкнуть к тому, что левая сторона была пассажирской, и Джимми находит бесконечно забавным то, как она вздрагивает каждый раз, когда он поворачивал.

– Чур я выбираю музыку, – объявила Тилли, протягивая руку через центральную консоль, чтобы переключить радио на намибийскую гранж-станцию, которая играла только те песни, которые звучали так, будто товарные поезда переезжают мусорные баки.

– Это не музыка, – возразила Грейс.

– И это говорит мне женщина, которая могла бы получить золотую медаль за худший плейлист.

– Брюс Спрингстин – король.

– Король кого? Глухих музыкантов?

Из динамиков донесся визг гитар, и Грейс закатила глаза, скрывая улыбку. Джимми влился в поток машин, ожидая возможности выехать с парковки, и Грейс оглянулась на их почти полный фургон. Осталось одно место, между Хэдли и Марком в последнем ряду. Может быть, им нужен еще кто-нибудь? Или это уже слишком?

Она снова обернулась вперед, сквозь ветровое стекло виднелось небо эфирно-голубого цвета, и ее мысли вернулись к тому моменту, с которого все началось, удивляясь, как мала была вероятность того, что две женщины могут оказаться в одном и том же месте в одно и то же время, чтобы совершить одинаковое преступление.

Совпадение – это не то, во что верила Грейс. Шансы на то, что произошло той ночью, были ничтожно малы, чтобы просто списать их на случайность. Нет, ей казалось, что в тот момент существовала какая-то скрытая связь, которая глубоко повлияла на их жизнь, переплела их судьбы и привела их в это замечательное место и время.

Ее глаза загорелись. Может быть, я рожу девочку? – подумала она. – Чтобы у нее были и сын и дочь… Аннабель? – так звали ее бабушку. Может быть, она уже забеременела. В последнее время она чувствовала себя неважно.

Все будут звать ее Энни, кроме Хэдли, которая будет настаивать на том, чтобы называть ее Аннабель. И кто знает, какое прозвище даст ей Скиппер.

Она улыбнулась, и все ее существо затопило торжество.