Но он не прикоснулся к ней. Внезапно остановившись, тихо сказал:

– Мне не хватало тебя, любимая.

Тристан пристально смотрел на нее, и трудно было ошибиться в значении взгляда его карих глаз. Он страстно желал ее!

Наконец он шагнул к ней, молча положил руку ей на плечо и слегка подтолкнул к двери спальни.

Как только они вошли и дверь захлопнулась, Тристан развернул жену лицом к себе, прижал к стене и стал стягивать с нее плащ.

«Наконец-то!» – мысленно воскликнула Софи. От его прикосновений ей стало трудно дышать.

– О, Тристан, – простонала она, – Тристан…

Но больше ничего не успела сказать, потому что он впился жадным поцелуем в ее губы. И она подчинялась каждому его безмолвному приказу – желала, чтобы он был грубым и настойчивым.

Несмотря на влажную от дождя одежду, Тристан был горячим, и его жар, проникая сквозь ночную рубашку, опалял Софи. Впервые за весь день ей стало тепло.

Она вытащила полы его рубашки из брюк и стала гладить грудь мужа.

А он принялся целовать ее шею и плечи. Она прижалась к нему и пробормотала:

– Я хочу дотрагиваться до тебя.

– Да, Софи, да… Дотронься до меня.

Она начала возиться с пуговицами его брюк. Расстегнув последнюю, спустила брюки с узких бедер мужа, и он, стащив их, отбросил в сторону. Так же он поступил и с рубашкой. Софи сама стянула ночную сорочку, и Тристан тотчас снова прижал ее к себе.

«Неужели это я всего несколько минут назад тряслась от холода?» – промелькнуло у нее. Сейчас она горела как в огне, и потушить его мог только Тристан.

– Держись за меня, – прохрипел он.

Она обхватила его руками за шею и прижалась к нему всем телом. А он вдруг приподнял ее и прошептал:

– Обхвати меня ногами, любимая.

Она тут же исполнила его просьбу.

– А теперь, милая, впусти меня.