И тут что-то загорелось в его сердце, возможно – родительский инстинкт. Он любой ценой убережет ее от боли! Он не хочет, чтобы ее глаза изменились, стали другими.

– А что еще у нас общего? – осведомился Гарет.

Девочка внимательно посмотрела на него.

– Еще – форма подбородка.

Гарет громко рассмеялся, и мисс Долуорти в растерянности попятилась. Действительно, как можно его большой мужской подбородок сравнивать с ее, таким маленьким?..

– Умоляю, не смейтесь, – попросила девочка. – Я говорю правду. Пойдемте покажу… – Она протянула руку, и растерявшийся Гарет, сжав маленькую ладошку, пошел с дочерью к овальному зеркалу в позолоченной оправе, висевшему между книжными полками.

– Поднимите меня, папа. Я недостаточно выросла, чтобы показать вам, что имею в виду.

«Папа…»

Это слово вонзилось ему в грудь и проникло в самое сердце. Он поднял малышку и поднес к зеркалу.

– Вот смотрите… Видите, подбородок и изгиб челюстей в том месте, где они подходят к ушам. Они у нас совершенно одинаковые. И смотрите… на обоих подбородках маленькая ямочка.

– Да, вижу, – признал Гарет.

Малышка улыбнулась и заявила:

– Так вот, это абсолютное доказательство того, что вы мой собственный папа.

Гарет осторожно поставил Миранду на пол.

– Прекрасно… – пробормотал он, не зная, что еще сказать. Откашлявшись, добавил: – А теперь беги, детка. У меня много работы.

Миранда присела.

– Конечно, папа. Я не хотела бы мешать вашей чрезвычайно важной работе. Но я приду завтра, хорошо? Встретимся в полдень, в кабинете. Это самое подходящее время, потому что Гэри ложится спать, а я слишком взрослая, чтобы спать днем. Не находите?

Не дожидаясь ответа, она обняла его, затем еще раз присела и направилась к двери в сопровождении бедной гувернантки.

Лишившись дара речи, Гарет смотрел им вслед.

Миранда… Его бесценная, не по годам умная дочь.