– Да, спасибо, – ответил он чуть хрипловатым голосом.

– Тогда закрой глаза. – Она окунула ковшик в воду.

Гарет повиновался и подался вперед, чтобы вода не капала на пол. А Софи медленно лила на него воду, наблюдая, как струйки бегут по его щекам. Потом она пришлет слугу, чтобы побрил его. А может, сделает это сама.

Намылив руки, Софи запустила пальцы в густые светлые волосы и принялась за дело, наслаждаясь каждым прикосновением к Гарету и постепенно забывая о том, сколько мучений он причинил ей за последние несколько дней. Она неторопливо промывала каждую прядь, время от времени намыливая руки.

Ворчливый голос внезапно вернул ее к действительности.

– Однажды ты меня уже мыла. Я помню. Только в тот раз все было по-другому. Ты сидела в ванне вместе со мной.

Софи густо покраснела. Тогда она мыла голову ему, а он – ей. А потом забралась ему на колени, он тут же вошел в нее, и они долго и сладостно любили друг друга, не размыкая объятий, – любили до тех пор, пока вода совсем не остыла. После чего они вытерлись полотенцами и вернулись в постель, где Гарет снова овладел ею.

– Да, помню, – сказала Софи, почти теряя сознание. «А что, если он сейчас попросит меня раздеться и залезть в ванну?» – подумала она.

Софи боялась этого – и все же была разочарована, когда Гарет промолчал.

Она тут же рассердилась на себя за это разочарование. Вероятно, священники не преувеличивали, заявляя, что плоть слаба. Она поклялась не предаваться плотским мыслям о Гарете, но никак не могла остановить себя. Что ж, ведь она любила его почти всю жизнь. Даже девчонкой-подростком она мечтала о том, чтобы раздеть его и ласкать… Этот мужчина лишил ее девственности, когда она вышла за него в восемнадцать лет. С ним она спала каждую ночь, пока он не ушел на войну. А потом именно он населял ее мечты… пока Тристан не стал ее мужем.

Наконец, наклонив голову Гарета, Софи в последний раз промыла его волосы. Все, больше она не должна здесь оставаться. Ей нужно немедленно уйти… и нужно изо всех сил бороться с эротическими воспоминаниями.

– А сейчас я оставлю тебя, Гарет, чтобы ты мог…

– Нет! – вырвалось у него. – Пожалуйста, останься со мной, – добавил он, немного помолчав.

Софи кивнула:

– Ладно, хорошо. – И протянула ему мыло. Его пальцы чуть дольше, чем следовало, задержались на ее ладони, и она невольно задрожала.

Пока Гарет мылся, Софи постаралась найти себе дело – сложила полотенца и пододвинула их поближе к нему, чтобы он сразу завернулся в них, когда выйдет из ванны. Затем, порывшись в гардеробе, она нашла зеленый шелковый халат, который никогда не видела на Тристане, и положила его рядом с полотенцами. После чего снова отвернулась, чтобы разгладить складку на кружевной скатерти маленького столика.

Когда же она наконец передвинула часы на каминной доске, послышался плеск воды, – очевидно, Гарет вышел из ванны.

Софи вновь принялась переставлять часы, то и дело отступая на шаг-другой, чтобы оценить очередную перестановку и найти для часов идеальное место. Ее чувства сейчас были настолько обострены, что она знала каждое движение Гарета. Сначала он энергично вытирался… Потом надолго затих, очевидно, оценивая халат, который, вероятно, находил слишком женственным. В конце концов он все же потянулся к халату.

Софи все еще переставляла часы, когда его большие руки опустились ей на плечи. Она вздрогнула и уставилась на циферблат.

Ох, какие теплые у него ладони! Казалось, их жар распространялся по всему ее телу.