Глава 2

В сознании Тристана запечатлелось: мертвец оттащил его от жены и начал избивать.

Но страх и изумление не помешали ему отбиваться. Они с кузеном часто дрались в детстве, так что и этот их поединок казался вполне естественным. Вернее – казался бы, если бы Гарет не был… мертвецом.

Внезапно свет залил комнату, и крики Софи почти сразу стихли.

Тристан замер, уставившись на нападавшего. Гарет выглядел не слишком хорошо, но казалось, что это именно он!

Тут кулак противника снова врезался в его скулу, отбросив к кровати. Но Тристан, не обращая внимания на боль, бросился к жене и, выхватив из-под ее ног скомканное одеяло, набросил на бедняжку.

Гарет же схватил его за плечо и рывком развернул к себе. В его голубых глазах пылала ярость.

– Ублюдок! – заорал он.

И тут вдруг послышался спокойный голос Софи:

– Прекратите немедленно!

Тристан, ошеломленный, заморгал; он наконец-то понял, что перед ним действительно Гарет. Однако кузен не успокоился и снова попытался его ударить. На сей раз Тристан ловко увернулся и ответил двумя ударами в живот противника. Гарет со стоном отступил и шумно выдохнул. Но тут же вновь набросился на кузена. Однако Тристан, более проворный и ловкий, постоянно ускользал; более того, он сумел снова врезать Гарету кулаком в живот.

– Том, – отчаянно закричала Софи, – пожалуйста, оттащите моего мужа!

Дюжий конюх, тут же заломив руку Гарета, потащил его к дальней стене. Гарет вывернулся, но другой человек – темноволосый джентльмен, которого Тристан никогда не видел раньше, – присоединился к Тому, и вдвоем они сумели совладать с «покойным» герцогом.

Тристан скрипнул зубами – ужасно разболелась челюсть. Сердце же болезненно сжалось при мысли об ужасном положении, в котором оказались они все – все трое.

– Гарет… Господь милостивый… – прошептала Софи.

Тот наконец отвел взгляд от Тристана и повернулся к жене. Взгляды их встретились, и он пробормотал:

– Софи, любимая… – И он смотрел на нее так, словно она была его единственной надеждой на спасение в этом безумном мире.

Тристан же насторожился, готовый наброситься на кузена; его одолевала ревность и терзали дурные предчувствия. Схватив простыню, свисавшую с края кровати, Тристан обернул ее вокруг бедер, чтобы хоть как-то скрыть наготу.

Гарет же, глядя на жену, пробормотал: