Тристан в изумлении смотрел на кузена. О черт, ведь Гарет по-прежнему желал Софи! А она, покачав головой, возразила:

– Нет, Гарет. Нэнси умерла пять лет назад, а тебя…

– …Официально объявили мертвым год назад, – подхватил Тристан, с трудом выговаривая слова. – Твое наследство отошло к тем, кто был упомянут в завещании. А Софи считалась вдовой, когда я женился на ней. Если хочешь, я могу представить доказательства, – с вымученной улыбкой закончил он.

Фиск кашлянул, прикрыв рот ладонью.

– Мне очень жаль, Кол, – сказал он, обращаясь к Гарету, – но весь прошлый год я пробыл в Европе. И ты знаешь, как я отношусь к лондонским сплетням… Избегаю их как чумы. Поэтому я ничего не знал. Слышал только, что никто не видел тебя мертвым. И в то время ты официально был еще жив.

– Но суд уже вынес решение, – заявил Тристан, не сводя глаз с кузена. – Ты был официально признан мертвым через шесть с половиной лет после битвы при Ватерлоо.

– Нет! – в ярости крикнул Гарет. На лбу у него появились глубокие морщины, отчего шрам стал еще более заметным. Зрачки же расширились, так что его светло-голубые глаза сейчас казались черными пятнами. – Нет-нет, это не может быть правдой. – Он провел ладонью по длинным волосам и повернулся к Софи. – Дорогая, как же так?..

Тристан наблюдал за ними, и ему казалось, что надежные стены их брака с Софи рушатся, превращаясь в пыль. И он ничего не мог с этим поделать, как бы ни боролся…

Но что же она испытывала в эту минуту? Он знал, что Софи всегда любила Гарета. И она долго его оплакивала, а он, Тристан, утешал ее. И он тосковал по кузену почти так же, как Софи.

Но все же несмотря на чувства к Гарету, она безумно влюбилась в него, Тристана. И он сомневался, что ее привязанность к первому мужу была столь же сильна, как связь со вторым. Ведь ее любовь к Гарету зиждилась на сладостных воспоминаниях о детстве, и она поклонялась ему как герою. А вот его, Тристана, Софи любила страстно, беззаветно – и в постели, и вне ее. То, что было между ними, редко возникает между мужчиной и женщиной. Их любовь являлась чувством взрослых людей, и их души были связаны навсегда, навечно.

Так неужели все это теперь должно было исчезнуть только потому, что кузен внезапно появился?

– Прости, Гарет, – шепнула Софи. – Ведь тебя так долго не было… Мы отправились в Европу, и мы искали тебя повсюду… О, мы были уверены, что потеряли тебя навсегда. – Она на мгновение зажмурилась, чтобы скрыть слезы. – Но где же ты был?

Он проигнорировал вопрос и, повернувшись к Тристану, процедил сквозь зубы:

– Почему?

Тристан знал силу его чувств к Софи. Они выросли вместе, и он был шафером Гарета в день их свадьбы. Да, Гарет любил Софи с самого детства, и именно поэтому он, Тристан, не боролся за нее тогда. Ведь было совершенно ясно: Гарет первый предъявил права на Софи. Было ясно и то, что она отвечала ему взаимностью.

Но с тех пор прошло много лет, и к тому же Гарет покинул ее – покинул их обоих. И он, Тристан, за это время успел понять, как ошибался, когда без борьбы отказался от Софи. Поэтому теперь…

Глубоко вздохнув, Тристан ответил:

– Я люблю ее. А тебя слишком долго не было. Поэтому я сделал то, что всегда хотел сделать. Софи теперь моя.

Гарет сокрушенно покачал головой и заговорил отрывисто, с недоумением в голосе:

– Ты был мне как брат… я вернулся домой… к своей жене. Вернулся к людям, которые когда-то были мне дороги… хотел вновь обрести счастье… обрести мою прежнюю жизнь… и вот обнаружил… – Он провел рукой по волосам. – Обнаружил, что ты меня предал. – Тут глаза его превратились в голубой лед. – Нет, я не позволю! – воскликнул он. – Не позволю отнять у меня все! Особенно после… – Тяжко вздохнув, Гарет умолк.