– Лобковиц? Какой Лобковиц? Его фамилия Андерсон! – передразнила Сара гневные реплики охранников и полицейских после того, как те окружили их, оттащили друг от дружки и хорошенько встряхнули. – Ни один Лобковиц никогда бы себе не позволил осквернить святого Георгия! Лобковицы – кавалеры ордена Золотого Руна, а эти двое вели себя как собаки!
– Вы оба – просто ужасны, – добавила Яна, улыбнувшись. – Любовь делает людей такими глупыми!
Сара внезапно перестала смеяться и притихла. Яна молча вела машину. Теперь они проехали кармелитский монастырь, где хранилась статуя святого Пражского Младенца. Солнце поднялось над горизонтом, в городе начался новый день.
Глава 24
– Сара! – крикнула Полс. Ее голос звучал словно со дна бассейна.
Сара проспала два часа, после чего ее разбудила Дафна, холодно сообщив ей, что «посетители» без предупреждения ворвались в ее, Дафны, рабочий кабинет.
– Что? Кто? Я не жду никаких посетителей… – заплетающимся языком пробормотала Сара и перевернулась на другой бок, надеясь, что Дафна уйдет. Желательно сразу.
– Слепая девочка, здоровенная псина и мексиканец, – бросила Дафна. – Прямо как в дурацком анекдоте…
Сара едва не свалилась с кровати. Что Полс и Хосе делают в Праге? Да еще и Бориса притащили!
– Скажите им, чтобы никуда не уходили! Я сейчас! – выпалила она, но Дафна уже надменно удалялась и даже не обернулась.
Поспешно умывшись, Сара кинулась вверх по лестнице.
Прошлой ночью ее чувства были обострены до предела, сегодня они казались приглушенными и какими-то болезненными. Солнечный свет жег глаза, а звуки доносились откуда-то издалека, как после рок-концерта. Сара почти потеряла обоняние, кусочек тоста, засунутый в рот по дороге через кухню (исключительно чтобы задобрить желудок), напоминал деревяшку.
– Сара! – крикнула Полс.
– Привет! – отозвалась Сара, обнимая девочку, которая заметно выросла и похудела. – Но, ради бога, как вас сюда занесло?
– Нас пригласили, – пояснила Полс. – Расскажи ей, Хосе.
Сара улыбнулась Хосе, избравшему для путешествия бледно-голубые брюки от вечернего костюма, фрак и длинный шарф с бахромой. Полс взяла с собой и мастифа Бориса, на массивной грудной клетке которого красовался яркий оранжевый нагрудник, оповещавший всех, что они имеют дело со служебной собакой. (Полс оказалась умницей. Борис заслужил нагрудник в юности, когда недолгое время исполнял роль поисковой собаки в Боснии. Он был абсолютно бесполезен как поводырь, однако если где-нибудь в городе обнаружатся мины-ловушки, Борис их запросто учует.)
– В Праге собрание детей-вундеркиндов, – произнес Хосе. – Организаторы – Венский симфонический оркестр и Оркестр чешской филармонии. Завтра вечером мы играем в Рудольфинуме!
– Ты выступаешь? – спросила Сара у Полс.
– Да. А у них, кстати, кошмарный конкурс.
– Я думала, ты ненавидишь выступать.