– Не надо читать мне лекции, – буркнула Сара, вставая. – Если Макс меня уволил, значит, так тому и быть.

– Сядьте, – приказал ей Майлз. – Решение не всецело зависит от Макса, хотя он, по-видимому, считает себя полновластным хозяином. Существует и Фонд Лобковицев, то есть правление музея. Именно Фонд имеет право голоса в вопросах найма и увольнения сотрудников.

– А кто представляет интересы фонда, Майлз? Вы?

Майлз поерзал в кресле.

– Члены фонда доверили принятие решения мне… на определенных условиях. Я склонен отклонить рекомендацию Макса касательно вашего увольнения. У нас сейчас критическая ситуация по срокам, и до сих пор ваша работа не вызывала нареканий. Если честно, я не считаю Макса наилучшей кандидатурой для того, чтобы руководить повседневной работой во дворце. Я отклоняю его решение. Но я бы рекомендовал вам уделять максимум внимания вашим изысканиям, а не вашей, гхм…

Майлз кашлянул.

– Конечно, – процедила Сара сквозь стиснутые зубы. – обещаю, такое больше не повторится.

– Вот и прекрасно, – улыбнулся Майлз. – Нам следует всецело сосредоточиться на задачах, непосредственно стоящих перед нами.

Потрясающе, подумала Сара. И какие ты наметил задачи, Майлз? К чему ты клонишь?

– Я не сомневаюсь в том, что вы осознали лежащую на вас ответственность, – изрек Майлз. – Но, боюсь, мне потребуется от вас официальное заявление. Просто чтобы юридически оформить наше соглашение, вы понимаете.

Майлз вручил ей отпечатанный на допотопной машинке лист бумаги. Сара просмотрела его, затем уставилась на Майлза.

– На что вы намекаете? «Макс дал мне экстази»? «Макс – неуравновешенная личность»? Вот каковы ваши условия? Нет, я не собираюсь ничего подписывать.

– Тогда держите, – Майлз вручил ей билет на самолет. – Петр упаковал ваши вещи. Вас проводят непосредственно в аэропорт.

Сара запылала от гнева. Неужели Майлз считает ее наивной дурочкой, не способной распознать отвратительный запах, даже когда ей подсовывают падаль прямо под нос?

– Значит, бумага не имеет никакого отношения к моему поведению? – крикнула Сара. – Да просто ваш фонд хочет убрать Макса с дороги. Это шантаж!

– Макс так не считает, – возразил Майлз. – Вот вторая страница документа, который он передал мне утром.

Он показал Саре записку, помеченную цифрой «2». Сара начала читать и изумленно захлопала глазами.

«Очевидно, Сара Уэстон имеет ко мне болезненную тягу. Я бы не хотел употреблять термин „мимфоманка“, но она дважды силой принуждала меня к контакту. Она предлагала мне принимать вместе с ней наркотики. Также она пыталась испортить мою репутацию, вероятно, для того, чтобы добиться интимной близости. Полагаю, что прошлой ночью она намеренно создала неловкую ситуацию и вызвала полицию, дабы поставить меня в неблаговидное положение. Я также уверен, что она сговорилась со своим приятелем Энди и организовала розыгрыш, направленный на то, чтобы заставить меня сомневаться в моем умственном здоровье. Боюсь, она пойдет на все, лишь бы подобраться ко мне еще ближе».

Под запиской была подпись Макса.

– Он просто пытается сохранить за собой положение управляющего коллекцией, – произнесла Сара бесстрастно, хотя ее мысли метались как безумные. – Он сам не верит в эту ложь.