– И что за значок вы нарисовали у меня на потолке?

– Я польщен, – отозвался человечек. Машина выехала из тоннеля, и перед Сарой открылся вид на сказочный город. – Вашим предположением, что я способен дотянуться до потолка вашей квартиры, – пояснил он.

Не в силах ничего с собой поделать, Сара расхохоталась. Николас присоединился к ней.

Сара откинулась на спинку сиденья и принялась разглядывать пастельные здания, остроконечные терракотовые крыши, узкие мощеные улочки. Согласно кратким историческим справкам в ее идиотском путеводителе, это был тот самый город, где люди издавна пытались превратить свинец в золото. Именно в Праге рабби Лев, взяв пригоршню грязи, сделал Голема. Похоже, здесь было возможно все. Прага… Praha… Оказывается, слово и в самом деле означало «порог». Поллина заявила, что Прага является границей между миром добра и… другим. А Алессандро назвал его «городом темного волшебства».

Они миновали вульгарное кафе-мороженое, вдоль фасада которого причудливыми завитушками вилось название: «Молочные грезы». В дверях позировало семейство – каждый держал в руке вафельный рожок и показывал фотографу большой палец.

Мне нужно выпить кофе, подумала Сара, зажмурившись.

Возможно, через пять минут, а возможно, и через час машина затормозила, уткнувшись в тротуар.

– Теперь надо идти пешком, – объявил Николас.

Он выпрыгнул из «Ситроена», подбежал к багажнику и бережно извлек оттуда пакет в пузырчатой упаковке, после чего поднял огромную спортивную сумку Сары с такой легкостью, будто в ней были перья. Сара повертела головой: на противоположной стороне улицы возвышалась позолоченная арка, опиравшаяся на два каменных постамента. Скульптуры на постаментах поражали своей примитивной жестокостью. На одном свирепый гигант орудовал дубиной. Стиснув ее в ручищах, как бейсбольную биту, великан заносил оружие над головой плачущей жертвы, которая беспомощно распласталась на спине[17]. На другом – могучий воин в накидке с похожими на стиральную доску брюшными мускулами готовился проткнуть коротким мечом человека, сжавшегося в позе зародыша.

– Добро пожаловать в Пражский Град, – улыбнулся Николас.

Разглядывая обнаженный мускулистый торс статуи, бугрящиеся мышцы занесенной руки, Сара, к собственному удивлению, ощутила прилив сексуального интереса. Очевидно, утомительный перелет не являлся препятствием для либидо, равно как и холодная твердость камня. Ей вспомнился судья Верховного суда. Однажды он провозгласил, что искусство – это искусство, а порнография – это порнография, и он-то всегда способен распознать разницу. Насчет себя Сара не могла бы утверждать ничего подобного наверняка.

Оторвавшись от созерцания статуй, Сара увидела возле арки две полосатые сторожевые будки а-ля Букингемский дворец. Перед сооружениями вытянулись два солдата в мундирах и с винтовками.

– Мы живем в самом конце, – пояснил карлик. – А это дом нашего соседа – президента.

Сару и Николаса перегнала группа немецких туристов: все как один щеголяли в сандалиях и носках. Их гид использовал для ориентира зонт, увенчанный мягким игрушечным драконом. Сара заметила, что возле группы околачивается парнишка лет двенадцати – темноволосый, что в этом окружении резко бросалось в глаза. Внезапно мальчишка бочком приблизился к одной из экскурсанток, которая рассматривала что-то, задрав голову, и его тонкая рука скользнула в раскрытую сумку, висевшую у женщины на плече. Сара выросла в районе, где такое было в порядке вещей, но возмутилась. Можно ли позволить, чтобы сопливый пражский беспризорник испортил день незадачливой дамочке! В две секунды она схватила воришку за шиворот, отобрала у него бумажник и вернула его изумленной женщине. Парень пустился наутек.

– Danke schön[18], – произнесла туристка.

Толпа немцев разразилась дружными аплодисментами.

Сара вернулась к Николасу, на физиономии которого возникло не вполне одобрительное выражение. Сара, как правило, умевшая с ходу оценить нового человека, никак не могла понять этого…

– Только сейчас сообразила: я ведь так и не знаю, как вас зовут! – призналась Сара, поднимая с асфальта свою спортивную сумку.

– Николас Пертузато, – ответил тот с мимолетной смущенной улыбкой. – Я думал, вы никогда не спросите.

Он махнул ручкой в направлении пространства, видневшегося позади изваяний Безумца-с-Дубиной и Красавчика-с-Мечом.