– Алессандро мне тоже все уши прожужжал Младенцем, – проговорила Сара, надеясь уклониться от обещания идти к статуе и вставать перед ней на колени. – Он называл Его Il Bambino di Praga.

– Младенец обязательно поможет тебе. Но только, Сара, ни о чем не проси до тех пор, пока не сможешь сделать это от всего сердца.

Сара промолчала.

– Береги себя, – произнесла девочка, снова закашлявшись так, что Сара забеспокоилась. – Прага – это порог.

– Порог?

– Да. Там находится граница между миром добра и… другим.

Саре вспомнилась Баффи, истребительница вампиров.

– Мне придется там сражаться с демонами?

Поллине не понравился ее саркастический тон.

– Смейся, но я ни капельки вру! Возле Праги есть замок, построенный прямо над вратами в ад. Оттуда вылетают крылатые твари, наполовину люди, наполовину звери, и если подойти слишком близко, то за одну секунду можно постареть на тридцать лет. – Девочка опять закашлялась. – Прага – мистическое место, где ткань времени очень тонкая.

Сара вздохнула.

– Полс, ты в порядке? И откуда ты столько знаешь о Праге? – Насколько Саре было известно, несмотря на то, что родители девочки постоянно путешествовали, сама она ни разу не выезжала за пределы Бэк-Бэя.

– Как бы я хотела полететь вместе с тобой! – печально пробормотала девочка и склонилась к плечу Сары. – Лобковицы – знаменитое католическое семейство. И я люблю Йозефа Франца Максимилиана Лобковица больше других покровителей Бетховена. Он тоже занимался музыкой, хорошо пел… А еще у него одна нога была косолапая, ты знаешь?

– Ага. Однажды Бетховен разозлился на него, встал в дверях дворца и принялся орать: «Лобковиц, осел!», и не мог утихомириться.

Поллина прыснула.

– Давай еще по порции мороженого, – предложила Сара. – А потом ты мне что-нибудь сыграешь, договорились?

Полтора часа спустя Сара покинула сонную Поллину – та свернулась клубком на диване, укрытая одной из многочисленных вышитых шалей, которыми была завалена комната, а также частично Борисом.

В коридоре Сару встретил Хосе, облаченный в просторный купальный халат персикового цвета. Сара недоумевала, что он еще не лег и вдобавок казался относительно трезвым.

– Заснула? – спросил Хосе, дернув головой по направлению к музыкальной комнате. Сара кивнула, пытаясь просочиться между Хосе, комодом в стиле Людовика XVI и фарфоровым гепардом, исполнявшим роль подставки для зонтов.

– Хосе, – сказала Сара, понизив голос. – Поллина в порядке? Она сильно кашляет… По-моему, у нее температура.