Они не спеша прогулялись по Малой Стране, потом пересекли Карлов мост, Старо Место и Старый Еврейский квартал, двинулись по Парижской улице, пересекли Староместскую площадь и очутились на Вацлавской. Сара живописала Максу все подробности своих приключений. Упомянула о своих подозрениях насчет того, что Шарлотта Йейтс являлась автором писем, адресованных Юрию Беспалову. О том, как Полс обнаружила связь маркизы Элизы с Шарлоттой. Сообщила, как плутала в подземелье и едва не утонула, когда ход залило водой. Как обнаружила библиотеку, а в ней – портфель с секретными документами КГБ, дневник Тихо Браге, письма про Бессмертную Возлюбленную и плащ. Именно последнее упоминание заинтересовало Макса больше, чем все остальное – он даже встал как вкопанный.

– Опиши мне плащ, – попросил он, нахмурившись.

Сара повиновалась.

Она рассказала Максу про то, как завернулась в плащ, пропитанный испорченным снадобьем. Тогда-то и началось ее путешествие во времени. Сара перенеслась в прошлое, созерцая запутанные и странные события. Максов дед убил нацистского солдата, молодая парочка из семидесятых каким-то образом нашла потайное убежище Лобковица, русский мужчина (несомненно, Юрий Беспалов) оставил в библиотеке портфель и забрал ацтекский амулет…

– …А потом начались всякие ужасы.

Сара не стала описывать кошмары, которые видела под воздействием снадобья, сказала лишь, что «в общем, перед тобой воплощаются твои худшие страхи».

Она призналась Максу, что Бернард собирался ее застрелить.

– Макс, ты должен знать: Бернард сказал, что Элиза убила Элеонору.

Макс прерывисто вздохнул, но ничего не ответил.

– И еще он заявил, что Элиза послала его убить меня.

Внезапно Макс резко ускорил шаги. Сара бросилась за ним вдогонку и рассказала, как Нико спас ей жизнь, помог вытащить Бернарда из библиотеки и быстро придумал правдоподобную версию событий. Как она обыскивала комнату Бернарда в поисках хоть каких-нибудь улик, понимая, что без доказательств ей никто никогда не поверит. Как она взяла костюм Бернарда, подложила в него ваты, чтобы наряд не висел на ней мешком, и, явившись на вечеринку, внушила маркизе, будто та беседует со своим приспешником. Под конец Сара дала Максу прослушать запись, сохраненную на диктофоне мобильника.

«Ее матери скажут, что она погибла в аварии по дороге в аэропорт», – слова маркизы ядовитыми змеями скользили из динамика телефона.

У Макса было непроницаемое выражение лица. Они продолжали идти молча – под аркадами Вацлавской площади, мимо подозрительных ночных клубов, поднимаясь к ослепительно освещенному Национальному музею с его массивным золотым куполом.

Вацлавская площадь оказалась не самым плохим местом для размышлений об убийствах и политических беспорядках. Именно здесь в тысяча девятьсот восемнадцатом году провозгласили первую в стране декларацию независимости. Здесь устраивали свои парады нацисты, а позже – парады против нацистов. В январе тысяча девятьсот шестьдесят девятого двадцатилетний Ян Палах поджег себя в знак протеста против советского вторжения. А спустя двадцать лет сотни тысяч человек собрались на мирную демонстрацию, которая перерастет в Бархатную революцию.

Сейчас же площадь обрамляли стрип-клубы и дешевые забегаловки. Макс уселся на ступени величественного здания музея.

– Никогда не умел играть в шахматы, – тихо проговорил он. – У меня нет стратегического мышления. Я не могу предсказать ситуацию и думать на несколько шагов вперед. Просто делаю то, что кажется правильным в настоящий момент.

Сара кивнула.

– Элиза предложила мне жениться на ней, – сообщил Макс.

Сара вздрогнула.

– Она убедительно продемонстрировала мне, какие преимущества это нам даст в смысле налогов. К тому же наши линии воссоединятся.