– Ausfall! – рявкнул он по-немецки. «Неудачница!»

Стены начали таять, затем вращаться, и Сара почувствовала, что лежит на потолке, а не на полу, и не могла понять, почему она не падает.

Люди проходили прямо сквозь нее, обжигали ее, кричали на нее. Каким бы устрашающим ни было ее первое путешествие, оно казалось детской сказкой по сравнению с нынешним извращенным кошмаром.

Ее худшие страхи воплощались в жизнь.

– Сара, ты там? Сара!

Она открыла глаза и увидела Макса – ее Макса! – вылезающего из отверстия люка.

– Слава Богу! – воскликнула она. – Помоги мне!

Она попыталась ползти к нему, но у нее были парализованы ноги, а он тем временем втаскивал за собой в комнату кого-то еще… Элизу! Макс улыбнулся Саре, подтолкнул Элизу к стене и похотливо прижал. Элиза повернула голову и засмеялась, глядя на Сару.

– Теперь паршивка все про нас знает, – произнесла она.

Макс впился в рот Элизы губами.

– Шутка! – пояснил он Саре, оторвавшись от Элизы. – Конечно, я люблю Элизу. Она моя родственница. У нее титул. А ты никто.

Ей все мерещится!.. Или нет?

Макс-дед шагнул вперед и выстрелил в нациста. Молодая женщина кричала, слыша, как истязают ее друга. Скелет вышел из угла и принялся исполнять непристойный танец, потряхивая костями в гротескной имитации стриптиза. Он подергивался и раскачивался, выкрикивая в сторону Сары:

– Ausfall!

– Moi strakhovy polis!

– Потаскушка!

Щербатский принялся бормотать что-то по-русски, завопил, рухнул на пол, и его тело превратилось в груду переломанных костей и электрических проводов. Из его живота вырвалась стая крыс, их челюсти блестели от крови, с зубов свисали клочья внутренностей.

Макс развернул Элизу и пристроился к ней сзади – вместо пениса у него была голова дракона. Дракон поглядел на Сару, мигнул и зашипел.

Сара зажмурилась, зажала уши ладонями и попыталась сосредоточиться. Плащ! Материя была пропитан снадобьем! Она стащила его с себя и отшвырнула в сторону.

Это было похоже на то, как если бы выключили кинопроектор. Тишина и спокойствие… Сара с жадностью втянула в легкие воздух. Она снова очутилась в библиотеке одна. Вокруг нее сгустилась темнота.