Макс затолкал ее в каменную нишу. Ее волосы возле уха шевельнулись от его дыхания, что было почти непереносимо.

– Надеюсь, моя личность уже достаточно установлена на случай, если нас опять застукают, – прошептал он.

Макс задрал на ней юбку и сунул под нее руку. При виде его победного взгляда, когда он обнаружил, какая она мокрая, Саре захотелось залепить ему пощечину. Кем он себя возомнил?

– Через восемь минут открывают ворота для обслуживающего персонала, – добавил Макс.

Сара расстегнула «молнию» на его ширинке. Он был настолько же твердым, насколько она была мокрой. Макс прижал ее к бронзовому барельефу святой Екатерины, принимающей мученическую смерть на колесе, просунул руку под ее левое бедро и высоко его поднял. Одно быстрое движение – и он оказался внутри нее. Сара застонала, вне себя от желания, и зашарила ладонями по его спине под рубашкой, пытаясь как можно глубже втиснуть его в себя. Святая Екатерина врезалась ей в спину. С удовлетворением Сара отметила, что бумаги с Максовым списком окон разлетелись по земле.

Шесть с половиной минут спустя они снова брели по направлению к главным воротам. Сара нетвердо держалась на ногах, но чувствовала в себе восхитительную бодрость: от былого раздражения не осталось и следа. Даже исполняемая Максом «Заставь меня долететь до Луны» в переложении для художественного свиста не вызывала у нее неприятия.

Цветные стекла собора святого Вита сияли на солнце, как будто внутри полыхал гигантский костер.

– Ах, ты! – вымолвил Макс. – Погоди-ка. Мои окна!

Он метнулся назад за своим оброненным списком.

Вернувшись, он огляделся по сторонам и принялся говорить быстро и тихо:

– Я вообще-то ждал тебя, чтобы сказать кое-что, прежде чем ты решишь на меня наброситься.

– Только не надо, – высокомерно парировала Сара. – Ты сам постоянно пихаешь меня на статуи независимо от времени суток.

– К счастью для меня, статуй вокруг предостаточно. – Макс плотоядно ухмыльнулся.

– И что ты хотел мне сообщить? – спросила Сара. Она видела, что возле ворот маячат сотрудники музея. – Это о ключе, который нашел Мозес? Мне показалось, Нико довольно бурно на него отреагировал.

Макс насупился.

– Нет, ничего подобного. Нико всегда возбуждается, едва увидит что-нибудь блестящее… Я имел в виду совсем другое, – он помахал в воздухе чертежами. – Когда в тридцать седьмом году во дворце вставляли стекла, окон было пятьсот восемнадцать. А сейчас их пятьсот семнадцать.

Они молча пошли дальше. Недостающее окно… Как в той детской книжке, которую им читали в школе. Для Синди и Салли это могло означать только одно: тайную комнату. Макс учился в четвертом классе вместе с ней. Помнил ли он ту историю? Сара была уверена, что он даже не поймет, о чем речь, но по какой-то причине не могла заставить себя спросить.

– Шестой князь Лобковиц однажды отгородил часть одной из комнат в Роуднице, – произнес Макс. – Во время Силезской войны. Его библиотека хранилась за стеной на протяжении тридцати шести лет. Оккупирующая армия не смогла ее найти.

– Наверное, твой дедушка последовал его примеру, – предположила Сара. – Отгородил библиотеку стенкой перед приходом нацистов.

– А учитывая угрозу со стороны коммунистов, он оставил ее отгороженной и после того, как вернулся во дворец в сорок пятом. И порадовался, что не стал ее вскрывать, когда в сорок восьмом он был вынужден бежать. И никогда никому не говорил о тайнике. Сара, послушай меня. Ты помнишь ту книгу, в четвертом классе? – внезапно спросил Макс. – Думаю, не помнишь. Там рассказывалось о…