Глава 4.

Этот, полный презрения и одновременно, искренней жалости именно к ней, взгляд подсудимой, навязчивым видением стоял в глазах Хельги Симовой, федерального судьи закрытого сибирского городка и портил всё, буквально всё, что её окружало. Хельгу теперь бесило даже то, что раньше вызывало лишь улыбку от ощущения собственного превосходства. Она готова была запустить чем-нибудь тяжелым или надавать пощёчин помощнику за очередной пофигизм, который раньше легко и снисходительно прощала, слегка пожурив. Безвольное жевание банальных фраз председателя суда на совещаниях вообще вызывало желание купить пистолет и всадить в него всю обойму, держа ствол на вытянутых руках и широко расставив ноги. Именно он, и она была в этом абсолютно уверена, в отместку всучил ей, через своего заместителя по уголовным делам, это бредовое дело, подставив Хельгу по-чёрному.

И было бы за что мстить таким изуверским способом. Можно подумать он сам ангел во плоти, безгрешный бессеребренник. Ничего себе Хельга не позволила, выходящего за рамки её статуса и возможностей, а то что ему не доложилась, так просто забыла о такой мелочи. Девочка может себе позволить забывчивость. Так нет, «закусился» по принципу я-начальник, и я буду тебя воспитывать. Ну завалил бы делами, отпуск бы в самое гадкое время года передвинул, так нет же, подсуропил дельце.

Миру Старикову в закрытом городе не знал только тот, кто никогда не судился и не работал во властных структурах города, не имел там знакомых или друзей. К этой ,грубоватой в своей прямолинейности и принципиальной до отчаянной храбрости уже пожилой правозащитнице, можно было относиться по-разному, в зависимости от того на её стороне ты или на противной, но равнодушным к своей персоне она не оставляла никого. Мира защищала горожан в судах уже почти тридцать лет и даже откровенные её враги давно вынуждены были признать, что некогда кем-то данное ей прозвище «юридический киллер» было вполне заслужено. Старикова редко проигрывала процессы, очень редко, потому что могла «добыть доказательства и из-под снега», как часто цитировали судьи недавно ушедшую в отставку маститую коллегу из холмского-5 суда, с удовольствием вспоминавшей как Мира, чтобы восстановить на работе пацана, буквально притащила на заваленный сугробами земельный участок пожарных инспекторов и заставила их не только оформить надлежащим образом документы, составленные формально осенью, но и выступить в суде. Эта же судья, со смехом рассказывала, как после выступления Стариковой в прениях, когда дело было фактически проиграно Мирой , так как все соседи – свидетели избиений приёмных детей в семье местного настоятеля, дружно отказались давать показания, батюшка вдруг отказался от исковых требований к соседке, больная мама которой, лежавшая за смежной стеной, слышала скандалы и плачь избиваемых детей в поповской семейке. Мира попросила судью не стесняться в назначении суммы компенсации морального вреда истинно верующему священнослужителю, не понадеявшемуся на божий суд, а пришедшего в мирской, что бы запугиванием соседей обогатиться за счёт женщины с больной матерью на руках. Старикова пообещала настоятелю, что она и её помощники соберут с горожан, среди которых непременно попадутся и прихожане, необходимую сумму, рассказывая всем на что и почему собирают пожертвования и выразила сомнение, что Холмской епархии понравится, когда прихожане узнают правду о том, кто учит их соблюдать божьи заповеди.

На счету Миры Стариковой был ряд таких прецедентных дел, что её креативу удивлялись очень многие. Именно её алгоритм расчёта компенсации за задержку выплат заработной платы строителям, по которому она составила нехитрую программу на компьютере, Верховный суд РФ определением пленума закрепил, как образец для расчёта таких компенсаций, включая выплаты денежного довольствия военным. После развала СССР и развода с союзными республиками многие архивы документов были утрачены и Старикова первая не только додумалась заменить утраченные доказательства общедоступной информацией из сети интернет, но и протащила этот принцип через суды трёх инстанций, после чего многие нерешаемые проблемы с доказательствами отпали.

Судьи удивлялись, как самозабвенно бьётся Мирка за своих клиентов, навлекая на себя порой нешуточный гнев противной стороны, выражающийся в оскорблениях и угрозах, к которым она всегда относится с таким залихватским бесстрашием, что оторопь брала даже стоящих рядом судебных приставов.

Мира была далеко не ангелом, могла отвесить оплеуху и мужику в форме и с дубинкой, как это однажды случилось в мировом суде, когда судебный пристав стал нарочно тянуть волынку и попытался ей помещать пройти в зал суда, где её ждал клиент. Этот недоумок рискнул схватить Миру за руку и рвануть на себя, за что и получил по физиономии. Стариковой оформили после заседания административный штраф 500 рублей, на что она, вытащив тысячу рублей, ехидно поинтересовалась:

– А можно без сдачи, но ещё раз по роже съездить приставу – ябеднику? – и подписала протокол. Этот пристав задержался не на долго, потому что и коллеги засмеяли, да и Мира его без колких подначек не оставляла.

Судебными процессами Старикова не ограничивалась и с азартом гоняла нерадивых чиновников, начиная с мэра Пузенко, «в хвост и гриву», выдирая положенное горожанам, обратившимся к ней за помощью и всем остальным, по общим проблемам, которые становились ей известными. Так в 2004 году Старикову Миру бригада «скорой помощи» привезла в приёмный покой больничного комплекса города с приступом боли в боку. Обследование показало закупоривший проток желчного пузыря камень внушительных размеров, и врач уже сел писать направление на срочную операцию, когда , побелевшая от боли Мира спросила где её будут оперировать и, узнав, что в общей хирургии, потребовала направить её в Жерловский центр, с которым начальник городской медсанчасти отказывался делиться квотами ОМС. Об этой проблеме Мира узнала буквально накануне случившегося от операционной медсестры Жерловского центра, в интересах которой она в суде выиграла дело о досрочной пенсии. Врач в приёмном покое отказался выдать такое направление, и, тогда, Мира Старикова потребовала сделать ей обезболивающий укол и написала в отказе от госпитализации, что причина её отказа заключатся в нарушении её конституционного права самой решать где ей лечиться. Многие в городе не поняли её, посчитали, что глупо было так рисковать жизнью, но Старикова снова пошла на принцип и не только заставила выдать ей направление на операцию в Жерловский центр, но и заставила начальника городской медицинской части направлять горожан и жителей области на лечение туда же, тем самым спасла это нужное городу медицинское учреждение, вынужденное собирать пациентов со всей Сибири, чтобы работать. А её статья в газете «Жизнь или кошелёк» о бесчинстве и произволе медицинского начальства, была хлёсткой и встряхнула интерес к проблеме правоохранительных органов, вынужденных реагировать, включая антимонопольный комитет. Кстати, в суде она участвовала на третий день после операции, потому что судья отказала её клиенту переносить заседание более чем на три дня из-за болезни представителя, а специалистов по установлению права на дополнительное материальное обеспечение тогда в городе больше не было. Это потом, когда Старикова по уже устоявшимся решениям передала в профсоюз комбината все документы и свои наработки с сопроводительным письмом, в котором потребовала бесплатно по шаблонам изготавливать исковые заявления членам профсоюза, появились и другие представители.

Об этой странной с точки зрения многих юристке, которая могла грести деньги лопатой, но брала или смешные деньги или вообще работала бесплатно, но независимо от оплаты выдирала решение в пользу клиента с одинаковым пылом и настойчивостью, судачили часто. Мира Старикова давала повод к обсуждению регулярно, потому что была требовательна к себе и не давала спуску никому, включая судей. А уж как натерпелись от неё в период карантина по ковиду оба суда, расслабившиеся взаперти и нарушавшие процессуальные сроки отправки её клиентам решений, лучше не вспоминать. Взять хотя бы её демонстративно сшитую, после того, как её не пустили без маски в суд, издевательскую маску из ткани с дырками размером сантиметр на сантиметр. Старикова не только была активнейшим антиваксером, но и демонстрировала наглядно всю абсурдность требований к ношению масок. В своих видеороликах со ссылками на мнение мировых вирусологов, фотографий с размерами ячеек ткани и размеров вирусов, Мира Старикова доказывала, что при разнице размеров тканевого плетения к вирусу, как футбольных ворот к теннисному мячу, ношение масок абсолютно бессмысленно. Судьи, потевшие в душных залах суда за стандартными медицинскими масками, с завистью смотрели на её практически свободное лицо и понимали, что эта абсолютно свободная и независимая женщина живой укор их безропотному подчинению идиотским требованиям или, как говорила Мира, дрессуре власти.

Кто-то одобрял Старикову, кто-то завидовал её смелости и принципиальности, а кто-то люто ненавидел, потому что себе подобного поведения позволить не мог. Среди таких была и Хельга. Эта противная старуха её просто бесила, хотя в судебном заседании они не встречались ни разу. Мира Старикова вела только гражданские процессы, а Хельга Симова рассматривала уголовные и административные дела. Неприязнь была личной и возникла, когда эта невероятно везучая баба сломала игру двух судей, пытавшихся остановить её в стремлении лишить подружку Хельги родительских прав на уже взрослого сына. С Наташкой они дружили давно, она одно время даже работала с отцом Хельги в службе судебных приставов, и он ей покровительствовал. Хельга не знала, что Наташка живёт на алименты сына, сбагрив его с малолетства на бывшую свекровь, она говорила, что сын остался с отцом сам, но не могла же Хельга отказать подружке в помощи. Когда Мира Старикова подала исковое заявление в интересах сына Натальи, Хельга попросила судью, которой его распределили, отказать в приёме и той пришлось нарушить закон. Мира обжаловала определение судьи и Хельге пришлось компенсировать коллеге снятую за отмену надбавку. По её совету Наташка уехала в Новосибирск и, когда Старикова пришла на первое заседание, её обрадовали, что дело передаётся в суд по новому месту жительства ответчицы. И всё равно Мира Старикова получила решение в пользу её клиента буквально за четыре дня до его совершеннолетия, лишив Наташку родительских прав и взыскав часть алиментов. Отменить это решение они не смогли, и Наташка сыпала в сети интернет такими оскорблениями в адрес Стариковой, что портовые грузчики выражались изящнее. Естественно то, что Мира Старикова обошла все расставленные ловушки, уязвило и Хельгу, тем более что каждую встречу с Наташкой между ними весьма ощутимо сидела Мира.

Однако то, что именно ей подсунут сляпанное из ничего уголовное дело в отношении Миры Евсеевны Стариковой Хельге не могло присниться и в кошмарном сне. Мало ей было Наташкиных истерик и проклятий в адрес Стариковой, из-за которых Хельга стала избегать посиделок с вернувшейся в Холмск-5 сразу после проигранного суда подружкой, так теперь она должна была ещё и осудить эту ни в чём не повинную женщину. Кстати, абсолютно правую и в том наташкином деле, если по совести и по закону. Теперь Хельге придётся судить Миру Евсеевну Старикову ни по закону, ни по совести, а деваться было некуда, и Хельга злилась на неё ещё сильнее. Ведь она тогда, 4 марта 2022 года, сама видела, как понятливо усмехнулась на испуганный взгляд председателя Мира Старикова, когда её и второго представителя по какому-то гражданскому делу попросили освободить судебный зал на третьем этаже, где председатель собрал «уголовников», то есть судей, ведущих уголовные дела, именно по её душу. Вечером Хельга привычно зашла в Телеграмм на канал Стариковой и в выложенном ею ролике услышала ровно то, что сказал на совещании председатель. Слишком хорошо и в суде, и в городе Холмск-5, знали Старикову, чтобы подумать, что она не станет фигурантом по утверждённому сегодня депутатами Государственной Думы РФ закону о «фейках» про вооружённые силы страны в связи с ведущейся специальной операцией на Украине. Если бы Старикова Мира промолчала, это уже была бы не она. И за это тоже Хельга ненавидела Миру. Да, Старикова всегда говорила в своих видеороликах по делу, с цифрами и документами доказывала коррупцию и воровство, но ведь плетью обуха не перешибёшь. Вся страна погрязла в невиданных нигде злоупотреблениях, такая система. Ведь Мира прекрасно знала, что мэр Пузенко не упустит шанс и уцепится за возможность наказать её за одиннадцать лет постоянных пинков городской власти, едкие видеорепортажи, просчитанные ею и обнародованные схемы по присвоению за копейки в бюджет городской недвижимости и по распределению исключительно своим государственных заказов, песенки и стишки в его адрес и адрес его подчинённых, которые обсуждал город. Пузенко был мстительным и подлым, поэтому, получив шанс, применил власть, что бы заставить замолчать Старикову, но она упрямо рванула, как всегда, на амбразуру.

Получившие приказ от Пузенко местные силовики так расстарались, что успели первыми в стране возбудить уголовное дело на Миру Евсеевну Старикову, что она потом обсмеяла не раз в своих видеороликах. Ну не удалось заставить замолчать Старикову Миру, как было приказано, хоть Хельга сделала всё для этого. Эта креативная зараза обошла запрет не выходить в сеть интернет и не вкладывать ничего туда.

Когда 15 марта 2022 года коллега Хельги вынесла постановление о проведении обыска в квартире Миры Стариковой, Хельга мысленно перекрестилась, решив, что судья, который будет вести дело Стариковой выбрана, но та вдруг приболела, и назначать Мире Евсеевне меры пресечения пришлось Хельге Симовой, как и вести теперь это мерзкое дело.

16 марта 2022 года Хельга была вне себя от ярости за всё сразу: и за назначение ей принимать меры пресечения к подозреваемой, и от ощущения чего-то липкого и отвратительного, заполнившего всё пространство вокруг Хельги, как только она открыла том материалов по возбуждённому уголовному делу в отношении 63 летней правозащитницы, инвалида первой группы по зрению, пенсионерки и предпринимательницы, жены, мамы и бабушки Миры Евсеевны Стариковой. Не только опытным судьям, к коим по праву причисляла себя федеральный судья Хельга Борисовна Симова, а обыкновенным полуграмотным людям, было понятно, что лажа в этих обвинениях полная. Оперуполномоченный службы безопасности, следователь и прокуратура неуклюже пытались доказать, что Старикова придумала своих друзей и сама с собой переписывалась на своём канале и страницах в сети, при чём более 11 лет, выдавая в марте 2022 года свои посты за посты этих друзей с Украины. Бред сивой кобылы, конечно, но ничего другого эти умники не придумали и теперь она, федеральный судья, должна на этом бредовом обвинении назначить издевательское наказание ни в чём не повинной пожилой женщине, которая старше её матери. Так захотелось наверху, чтобы прикрыть откровенное враньё из телевизора, который Мира Старикова называет зомбоящиком. Подозреваемая, которую следователь после обыска допросил, уже знала абсурдное обвинение и молчать не станет. Стыдобища какая! Сидеть и слушать бред следователя и не меньшую чушь в исполнении прокурора, который Старикова не напрягаясь высветит в обвинении в её привычной едкой и язвительной манере, а потом с умным видом на этом бреде вынести требуемое от неё постановление, только потому, что кто сводит счёты? Хельга вдруг поняла, что если хоть кто-нибудь станет свидетелем её малодушия, это будет невыносимо, и она позвонила в прокуратуру, что бы следователь и прокурор обосновали закрытое судебное заседание.

Заседание она, конечно, закрыла и мстительно назначила Стариковой Мире Евсеевне максимально строгие меры, удивив не только дежурного адвоката, но и следователя с прокурором, не просивших и половины запретов. Хельга запретила матери и бабушке общаться с дочерью и внучкой, вернее со всеми родственниками, оставив только общение с клиентами, силовиками, судом и инспекторами службы исполнения наказаний. Даже о контактах с коммунальными службами или врачами Мира Старикова должна была незамедлительно докладывать надзирающему инспектору. На уважаемого в городе правозащитника надели браслет преступника и так далее и тому подобное. Текст постановления с мерами был подготовлен помощником заранее. Пузенко, по команде которого во дворе дома, где проживала с мужем Мира Старикова в восемь утра буднего дня ,когда жильцы спешили на работу и в школы, было устроено «маски-шоу» с пятью специальными машинами, экипированным омоном,сотрудниками Росгвардии и МЧС, был уверен что Старикова дрогнет и попросит пощады. Вся эта «мэрская рать», которую в своём первом же видеоролике Мира назвала меРЗкой ратью, напугала только детей, спешивших в школу и некоторых взрослых, подумавших,что в доме засели террористы, но не Старикову Миру Евсеевну. Она продержала незваных гостей 40 минут на морозе, заявив, что спала, намерена привести себя в порядок и одеться. Следователь, корчивший из себя начальника, решил её пугануть, что будут вскрывать дверь, на что Старикова расхохоталась и заявила, что когда это мчсники делали при поджоге её квартиры в 2010 году у них ушёл почти час, эта дверь не хуже и предложила не суетиться «под клиентом».

Пришлось следователю отпустить мчсников, сотрудников ОМОНа и Росгвардии, а ему, его понятым и сотрудникам безопасности смирено дожидаться, пока эта пенсионерка впустит их в квартиру, заставив обзавестись за время ожидания бахилами. Дальше больше, Старикова Мира Евсеевна покуражилась откровенно, введя в ступор двенадцать сотрудников и её коллегу, тенью простоявшего весь обыск в углу комнаты. Из трёх с половиной часов оперативной сьёмки удалось выбрать всего один фрагмент секунд на тридцать, когда Мира Старикова молчала, пережёвывая перед приёмом лекарства яйцо. Остальная запись годилась только для юмористического ролика в тик токе, но там только пять минут размещается. Мира откровенно издевалась, вместо того что бы трястись от страха, а лучше рыдать и каяться.