— Разве он чем-нибудь огорчил вас?

— О нет, не он.

— Значит кто-нибудь другой?

Она с тревогой смотрела на меня, напоминая животное, попавшее в западню.

— Я так давно в этом доме, — сказала она, меняя тему. — Когда я не знала, как жить дальше…

— … мистер Хенникер предложил вам вести хозяйство.

— Здесь я вырастила своих детей. Ко мне относились так, как будто… я член этой семьи.

— Мистер Хенникер был удивительно добрый человек.

— Я не могу вынести, когда в доме что-нибудь в беспорядке. И мне не нравится то, о чем говорят.

— О чем же? — быстро спросила я.

Она беспомощно посмотрела на меня, затем сказала:

— Если сказал «а», то надо сказать и «б». Это влечение… или что-то в этом роде.

— О чем это вы?

Она оглянулась, как будто искала путь к отступлению.

— Вы последняя, кому я хотела бы сказать об этом.

— Почему? Это касается меня?

— Это целый узел лжи…

— Миссис Лод, продолжайте. Вы сказали уже слишком много. Кто-нибудь клевещет на меня?

— О нет, не на вас, миссис Мэдден. Все жалеют вас.

— Почему же они жалеют меня?