— А теперь давай послушаем настоящую историю.
Итальянец долго и неприязненно смотрел на Спарроухоука, потом отвел глаза в сторону.
— Я плачу вам...
Спарроухоук резко выпрямился и сжал кулаки.
У него был ледяной голос:
— Вы недостаточно платите мне для того, чтобы я рисковал из-за вас своей шкурой! Хватит играться, сэр! Если. Вы. Не возражаете! Чихара — агент ЦРУ. Вы слишком близко стоите к Раттенкаттеру, чтобы не знать этого и чтобы самолично затеять всю эту интригу. Если убийство старика Джорджа — действительно решенное дело, значит, у вас должно быть на это «высочайшее» разрешение. И значит причины кроются не в тех делах, которые вы тут подробно нам с Робби описали, а в чем-то ином! Не всякому дается право убивать платных агентов ЦРУ, согласитесь.
Молиз долго молчал и чесал свой небритый подбородок.
— Разрешение есть. Поверьте, все согласовано.
— О, я верю вам! Но поскольку речь идет о моей жизни и жизни Робби, я требую, чтобы вы от меня ничего не скрывали. Я должен быть поставлен в известность обо всем. Почему Раттенкаттеру и ЦРУ вдруг захотелось уничтожить Джорджа Чихару, который, насколько мне известно, до сих пор верой и правдой служил «конторе»?
Молиз стал смотреть на потолок. Маленькая ящерица вылезла из слабо вращающегося деревянного вентилятора и начала свой долгий путь по потолку в направлении входной двери.
— Тут две причины, — наконец неохотно стал говорить Молиз. — Из которых одна главная. Они хотят обменять его на одного парня, которого вьетконговцы держат у себя уже в течение года. Речь идет об американце.
— Но почему именно Чихара? Почему не какой-нибудь другой несчастный, родившийся под несчастливой звездой?
— Я говорю вам: все это часть одной большой картины. ЦРУ планирует оставить здесь своих агентов, которые должны прижиться при коммунистах и продолжать работать. Местные агенты, разумеется. Вьетнамцы. Этот план отрабатывается уже много недель.
— Я наслышан о нем. Дальше?
— Все это, естественно, держится в большом секрете. Во всяком случае держалось. Несколько дней назад парочка очень важных вьетнамцев показались в посольстве и заявили ЦРУ, что могут завалить им весь этот проект, если те не заплатят то, что было названо вьетнамцами, «налогом». Иначе, как они пригрозили, список агентов, которые готовятся остаться, попадет в руки вьетконговцев.
— Если цэрэушники не заплатят?
Молиз кивнул.
— Но это еще не все. Прошел также слушок о том, что южные вьетнамцы устанавливают минометы и ракетные установки на крышах домов, прилегающих к американскому посольству. Говорят, что они собираются атаковать здание посольства и вертолеты, на которых планируется переправлять людей на американские авианосцы, стоящие в открытом море. Если, конечно, ЦРУ не заплатит «налог». — Молиз сделал паузу, чтобы тяжело вздохнуть и потом закончил: — Десять миллионов.
— О, боже... — проговорил тихо Спарроухоук, еще раз прикладываясь к стакану со скотчем.
Робби присвистнул. На несколько мгновений комната погрузилась в тягостное молчание. За окнами слышалась отдаленная орудийная и ракетная канонада. Вьетконговцы с каждым часом подбирались к городу все ближе.