Дожидаться полночи Гарри не стал. Ему было невтерпёж. Пробравшись на чердак, он сел во всё то же ущербное кресло–качалку и принялся дотошно разглядывать фотографию.
А ведь и правда я сильно похож на отца. На снимке ему приблизительно столько же лет, сколько мне сейчас. Те же непокорные вихры, такой же худой и нескладный. От мамы у меня только глаза… А своего только и есть, что шрам.
Потом Гарри начал внимательно изучать девочку. Волосы у неё были волнистые, а не прямые и вроде бы не такие тёмные, как у Джеймса, а, скорее, каштановые – чёрно–белая фотография не позволяла судить об этом с полной уверенностью.
А глаза у неё раскосые, миндалевидные, как у Чжоу, – поймал себя на мысли Гарри и смутился. Мысли о первой школьной красавице непременно вторгались в его голову, о чём бы он ни думал, хотя их прошлогодние свидания так ни к чему и не привели. – С кем‑то она сейчас встречается? Вспоминает ли меня хоть иногда? Ей осталось учиться всего год, ведь она же на один курс меня старше. И потом я её, возможно, никогда не увижу… – от этой мысли Гарри стало очень грустно и жалко себя. Он приказал себе думать о чём‑нибудь другом, и потому вернулся мыслями к малышке на фотографии.
Интересно, почему у неё такое злое лицо? Её кто‑то обидел? Или она просто капризная? Может – отобрали любимую игрушку? А вдруг она просто не любит фотографироваться? – Гарри пытался проникнуть в мысли ребёнка на снимке как минимум двадцатилетней давности. Получалось не очень‑то.
При ближайшем рассмотрении его отец и девочка оказались не очень‑то и похожи. С че–го он вообще решил, что они – брат и сестра? Может, это дочка соседей или приятелей? Или дальняя родственница, приехавшая с родителями к Поттерам на лето погостить. А может это вообще внучка фотографа, которую он посадил на колени к его отцу для создания удачной композиции… Какая только чушь ни приходила Гарри в голову в поисках разгадки. Всё же было какое‑то неуловимое сходство в чертах детей на фотографии, что‑то в выражении лица или…
Размышления Гарри были прерваны самым беспардонным образом. Раздался такой гро–хот, что от неожиданности он свалился с кресла–качалки, перекувыркнувшись через голову, и больно ушибся.
— Мерлинова борода и глухие уши!!! – гневно донеслось из кучи хлама в углу. – Я что, не туда попал? Гарри, ты здесь?
— Да, да, – приглушённо зашипел Гарри. – Тише, Миссис Фигг проснётся. Она глуховата, но такой шум разбудит и погружённого в летаргический сон.
— Ну, извини! Откуда здесь эта куча хлама? По моим расчётам угол должен быть пустым. – И из‑под барахла показалась кудрявая рыжая голова… Перси.
— Перси? Ты что здесь делаешь? – Гарри был удивлён без меры.
— В этот раз послали меня. Недотёпа Рон обязательно перепутал бы что‑нибудь, хулиганам–близнецам такое важное задание никто и не доверил бы, а отец сегодня в ночь дежурит. Я оказался крайним.
— Но ты же… ушёл из дома и со всеми разругался…
— Ах, это!.. Ну, я вернулся… Возвращение блудного сына. Хе–хе. Самостоятельная жизнь, знаешь ли, не сахар. Я упал на колени и повинился во всех грехах, много я всякой бяки натворил по глупости, неопытности и из‑за амбиций. Мечтал, что Фадж меня приблизит. А потом понял, что эта надутая глупая жаба просто мыльный пузырь. Им же Малфой руководит! Кстати, ты слышал, что они почти все опять отвязались?! И Малфой, и Макнейр, и Крэбб с Гойлом, и Нотт, и Эйвери и кто–там–ещё–был… Лестрейнджи, правда, пропали бесследно. Не знаю я, как они вёс это провернули, но Пожиратели снова вышли сухими из воды. А Фадж проглотил очередную историю о том, что они не виноваты, что Ты–Сам–Знаешь–Кто их заставил, или что‑то вроде того. Их сывороткой правды проверяли на слушании дела в Министерстве и ничего не смогли доказать, представляешь?! Их вроде как и не было в Министерстве, когда вы с ними сражались, мне Рон все уши об этом прожужжал. Так, я не понял, почему весь хлам в углу?
— Я сегодня здесь убирался и сложил всё аккуратно в угол.
— Приспичило же тебе выбрать именно этот!
— Ну извини, так получилось. Я ведь не знал, что ты тоже выберешь именно его, – пререкались они громким шёпотом, что было явно нецелесообразно после такого грохота, разбудившего бы и впавшего в зимнюю спячку паффскейна.
— А ты попал сюда через портал? – спросил Гарри.
— Да, чёрный блин с насечкой. Кажется, это называется старая грампластинка. Я его от неожиданности выронил.
— О–о-о, нет… Дела наши плохи! Этих самых пластинок тут навалом! Мы до утра будем искать портал! – воскликнул Гарри.