— Я предпочитаю не давать моему дяде поводов кричать, что я перешел границы дозволенного.

— У тебя было полное право, когда Говарт бросился на тебя. И не было недостатка в свидетелях. Есть что-то еще.

— Есть что-то еще, — согласился Лорен, спокойно глядя на Дэмиена. Пока он говорил, он поднес стакан к губам и сделал глоток.

Хорошо.

— Это был впечатляющий поединок.

— Да, я знаю, — ответил Лорен.

Он не улыбался, когда говорил подобные вещи. Он расслабленно сидел, покачивая стакан в своих длинных пальцах, в упор глядя на Дэмиена.

— Должно быть, ты потратил много времени на тренировки, — сказал Дэмиен, и к его удивлению Лорен ответил ему серьезно.

— Я никогда не был воином, — сказал Лорен. — Им был Огюст. Но после Марласа я был одержим идеей…

Лорен остановился. Дэмиен заметил момент, когда Лорен решил продолжать. Это было преднамеренно — его глаза встретились с глазами Дэмиена, тон едва заметно изменился.

— Дамианис из Акиэлоса руководил отрядами в семнадцать. В девятнадцать он выехал на поле боя, вырезал себе путь через наших лучших людей и забрал жизнь моего брата. Говорят… говорили, что он лучший воин в Акиэлосе. Я думал, что если я собираюсь убить кого-то вроде него, то я должен быть очень, очень хорош.

После этого Дэмиен замолчал. Порыв к разговору угас, как пламя свечи перед тем, как оно окончательно затухает, как последнее умирающее тепло тлеющих угольков из жаровни.

Следующим вечером он беседовал с Паскалем.

Палатка врача, как и шатер Лорена, как и кухонные палатки, была достаточно большой, чтобы высокий человек мог войти, не нагибаясь. У Паскаля было все оборудование, которое он хотел, и благодаря приказам Лорена оно было тщательно распаковано. Дэмиен, как его единственный пациент, нашел широкий выбор медикаментов забавным. Это не будет забавным, когда они покинут Нессон и попадут в сражение. Один врач на две сотни человек — разумное соотношение только до тех пор, пока они не оказались на поле боя.

— Служба у Принца сильно отличается от службы у его брата?

Паскаль ответил:

— Я бы сказал: всё, что было настолько интуитивно в старшем, не так проявилось в младшем.

— Расскажи мне об Огюсте, — попросил Дэмиен.

— Принце? Что тут рассказывать? Он был золотой звездой, — ответил Паскаль, кивком указав на звездный герб Кронпринца.

— Лорен, кажется, хранит память о нем более трепетно, чем о собственном отце.