– А что? Были и другие ученики? – поинтересовалась Аурелия, немного расстроившись из-за того, что у нее, оказывается, были предшественники.
– Никого, кто бы мог сравниться с тобой, моя голубка, – проворковала София, чтобы ее утешить.
Барбело поднялась со своего ложа и присела рядом с Аурелией. Протянув руку, она чуть коснулась ее щеки своими ноготками и проговорила, глядя ей в глаза:
– Как бы мне бы хотелось убедиться в этом самой…
Положив руку ей на плечо, она обернулась к Зевсу и заявила:
– Раз уж я – единственная среди нас, кто незнаком близко с нашей гостьей, требую, чтобы эту ночь она провела со мной.
Аурелия вздрогнула, словно очнувшись ото сна, и нахмурилась. Девушке не понравилось, что кто-то решает за нее, с кем ей проводить ночь, даже не поинтересовавшись ее собственным мнением на этот счет. Но ей и не хотелось становиться яблоком раздора между Софией и Барбело. Больше всего ее возмутило то, что в ее присутствии о ней говорят в третьем лице, как будто ее тут нет. Она задавалась вопросом, свободна ли она еще в своих поступках или… она уже в полном распоряжении своих новых друзей? Когда Фаусто провожал ее в большой дом с колоннадой, где проводили собрания, она не заметила на пляже ни единого человека. Аурелия внимательно всматривалась в лица присутствующих, пытаясь понять, что они замышляют против нее. Элен и Бутрос – разве за это время они не стали ее настоящими друзьями, искренними и доброжелательными? Разве София не доказала ей свою преданность и любовь? Фаусто, тот с первого взгляда показался ей забавным, милым, чувственным и ласковым. Она ни на секунду даже в мыслях не допускала, что он может желать ей чего-то плохого. Нет, разумеется, у нее нет повода для беспокойства. Однако…
Однако теперь, когда они собрались здесь все вместе, все шестеро ее старых и новых знакомых, ей показалось, что в них… что-то изменилось. Как будто они были связаны между собой общим договором, налагавшим на них некие обязательства, из-за которых все они, несмотря на различия в физическом, культурном и социальном статусе, вынуждены соблюдать определенные правила. Они словно сбросили с себя обычные маски, и на их лицах застыло одинаковое выражение ожидания… До сих пор Аурелия полностью доверяла каждому из них по мере того, как встречала их на своем пути, и у нее не было ни малейшего желания менять свое отношение к этим людям. Но сейчас она интуитивно поняла, что они собираются подвергнуть ее испытанию, и ей предстояло сыграть в открытую и показать все, на что она способна.
Пока девушка размышляла над этим, никто из присутствующих не произнес ни слова. Казалось, они все ждали, что она первой нарушит молчание. И тогда она встала и обратилась к Зевсу с такими словами:
– Не противоречат ли искренние признания правилам этой игры?
– Запрещена только ложь.
Аурелия посмотрела на Софию, потом повернулась и обратилась к Барбело:
– Ты хочешь провести со мною ночь. Почему бы и нет? Уверена, что получу от этого удовольствие…
Русоволосая красавица улыбнулась с видом победительницы.
– …но мне не нравится, что ты принимаешь решение за меня.
Барбело изменилась в лице, поджав тонкие губы, отчего обнажились белые зубы и улыбка превратилась в оскал.
Тут Аурелия подошла к Софии и спросила:
– Если бы я попросила тебя принять решение, что бы ты мне ответила? Я знаю, если бы я согласилась провести ночь с Барбело, тебе бы это не понравилось.
Танцовщица схватила за руку свою любовницу и готова была облобызать ее в знак признательности.
– Но если бы я вдруг отказалась, все бы решили, что я потакаю твоим ревнивым притязаниям.