Я подошёл ближе и удел, что лифт действительно куда-то делся.

Во тьме послышался звук движущегося механизма, нечто спускалось к нам.

— Рассредоточиться, — тихо скомандовал Всеволод.

Мы укрылись с ним за погрузчиком, а остальные заняли позиции за коробками и другой техникой, брошенной на платформе.

— Мы разве не расстреляли все патроны? — шепнул я своего руководителю гвардии.

— Нам удалось немного разжиться в убежище, — шепнул он в ответ. — Там в основном были расстрелянные магазины, но попадались и целые, — он помолчал. — Но этого всё равно слишком мало.

Лифт спустился и в тусклом свете аварийного освещения, стало видно, что группа, находившаяся на платформе, состояла из людей закованных в доспехи странных цветов. Для поддержки они взяли с собой штурмового мека, такого же пузатого, как тот, что когда-то был нас.

— Якунины, — скрипнул зубами Всеволод. — Это точно они. Это их цвета.

— Это кто? — тихо проговорил я.

— Один из родов, который присоединился к травли нашего, — также тихо ответил мой начальник гвардии. — Но они просто мародёры. У них отличное оборудование, но на войну всегда опаздывают, либо бьют в спину. Кучу наших производств разорили. Причём земли не захватывают, просто грабят и уходят. У них есть формальная штаб квартира на куске земли ровно таком, какой нужен для признание сообщества Родом. А всё остальное — «тайные конспиративные квартиры», то есть воровские схроны и склады с награбленным.

Судя по форме, потому что его обмундирование было более вычурным, офицер сошёл с лифтовой платформы на бетонную плиту, и осмотрелся. Никто из моих людей не выдал себя. Да и в полутьме аварийного освящения в неизвестном месте, заметить кого-то даже если бы он стоял в дверном проёме и не шевелился, было бы трудно.

— Обыщите коридоры, если найдёте недобитков Варгиных или Казанцевых — добейте. Цель — любые носители информации. Тут должны быть тонны разработок. За них нам заплатят, столько, что год сможем не работать, а только кутить. Как поняли?

Его бойцы ответили нестройным, но довольным воплем, который, впрочем, резко оборвался. И в наступившей тишине, я услышал голос Нины.

— Я наследница рода Варгиных, — воздух от её зычного и достаточно низкого для девушки голоса задрожал. — По какому праву вы вторглись в убежище моего рода без приглашения?

— Вот дура, — прошипел Всеволод.

— Надо же, — сладко проговорил офицер. — Кажется у нас будут не только деньги, но и баба.

Его поддержал нестройный смех, который стих в скабрезное хихиканье.

— Скрутите её, — отдал приказ офицер.

Двое мужчин с ухмылочками на лицах, приблизились к Нине, и только в последний момент заметили её разбитые костяшки. Заметили, потому что те полетели в их носы. Хруст доходил до наблюдателей гораздо медленее, чем метались руки. Оба «скручивальщика» были отправлены в нокаут в мгновение ока.

Остальные враги подняли оружие, но тут уже мои гвардейцы открыли огонь из укрытий. Безусловно, броня сохраняет жизнь. Даже со сломанными рёбрами и отбитым мясом, ты можешь за несколько месяцев полностью восстановиться, и вспоминать о попадании в тебя пули лишь, как о досадном недоразумении. Но это если после попадания, тебя не сожгли.