– Судя по данным исследований, мне есть чего опасаться.

– Браво, – закивал он. – Но и в исследованиях бывают ошибки. Жулики и шарлатаны встречаются на любом поприще.

– Наверное, пора перестать сомневаться в себе и просто взять в руки кисть. Но у меня в голове столько голосов. Я надеялась, хоть здесь у меня получится от них сбежать.

– Что ж… – Он оглядел тесный балкон. – Если вы думаете, что на борту этой груды металла вам станет легче, удачи. А если не получится, у меня в Нью-Йорке есть замечательный знакомый, с кем вы могли бы поговорить. У меня где-то был его номер.

– Вы имеете в виду, специалист?

– Да, и притом первоклассный. – Он прищурился и постучал пальцем по подбородку. – Что там у нас? Пять с половиной футов, двадцать с лишним лет? Думаю, он не возьмет с вас больше тридцати долларов за час. – Очередная его шуточка. – Послушайте, – сказал он уже серьезнее. – Не хотите, никто вас не заставляет. Но этот малый – мой друг, и он многим творческим людям помог вернуть музу. В Виллидже нынче шагу не ступишь, не наткнувшись на художника в кризисе. – Он пошарил в кармане, но вместо визитной карточки вытащил клочок бумаги. – Если вдруг захотите повидаться с ним, пока будете в городе…

У Виктора был такой спокойный характер, и он так ненавязчиво меня разговорил, что я невольно стала оправдываться.

– Ну не знаю. Я никогда особо не верила в психотерапию. При всем уважении. Единственное, что мне всегда помогало, это живопись. А теперь… Видимо, придется переключиться на сквош.

– Видимо, да. – Он открутил колпачок от ручки стюарда и, положив бумажку на перила, начал писать. Закончив, он сложил листок и сказал: – Но на всякий случай вот его номер. Он живет в одном квартале от Юнион-сквер.

– Спасибо. – Я убрала листок в книжку, не разворачивая.

– Странно. Никогда еще Джонатан так долго не сидел тихо, – сказал Виктор. – Как вам это удалось?

– Криптонит.

– А, ну да. Знаете, как часто я слышу это слово?

Почти одновременно мы посмотрели на мальчика. Он уснул, свернувшись в кресле с открытым комиксом на груди.

– Так, похоже, он выбыл из строя, – сказал Виктор. – Стойте. Ничего не говорите, не то сглазите.

Он подошел к сыну и аккуратно вынул комикс у того из рук. Затем накрыл мальчика своим пиджаком, сел в соседнее кресло и озабоченно зашелестел страницами.

Матч все тянулся. До балкона доносилось бычье мычание Дулси, ее топот и беспомощные крики Аманды. Судно снова закачало, и у меня задрожали колени, к горлу подступила рвота. Я схватилась за перила. Заметив, что я некрепко стою на ногах, Виктор вполголоса спросил:

– Вам нехорошо?

– Укачало немного.

– Знаете, от этого есть лекарства.