Убийство?

Бывшего императора удалили в Ропшу, загородную мызу [12]в 30 верстах от Петербурга, подаренную ему императрицей Елизаветой. Там он содержался под охраной гвардейцев во главе с Алексеем Орловым, и от отчаяния безудержно пил. Через неделю низложенный император погиб. По официальной версии, причиной смерти был приступ геморроидальных колик, то есть мышечный спазм прямой кишки, усилившийся от продолжительного употребления алкоголя и сопровождавшийся сильным поносом. Подобный приступ действительно может привести к образованию тромбов, нарушению кровоснабжения жизненно важных органов, и как следствие – к смерти.

Вскрытие, произведенное по приказу Екатерины, удостоверило отсутствие всяких следов отравы: желудок оказался вполне здоровым, воспаление было только в кишках, а смерть последовала от апоплексического удара. Врач констатировал, что у Петра III была выраженная дисфункция сердца – «сердце найдено было чрезвычайно маленьким и сморщенным». Кроме того, варикоз вен, геморрой, воспаление кишечника, признаки апоплексии. Все это создавало высокую вероятность инфаркта или инсульта.

Однако есть и другая версия, которая называет убийцей Алексея Орлова. Сохранилось три его письма, адресованные Екатерине.

Первое:

«Урод наш очень занемог и охватила ево нечаеная колика, и я опасен, штоб он севоднишную ночь не умер, а болше опасаюсь, штоб не ожил».

Второе:

«Боюсь гнева вашего величества, штоб вы чего на нас неистоваго подумать не изволили и штоб мы не были притчиною смерти злодея вашего <…> он сам теперь так болен, што не думаю, штоб он дожил до вечера и почти совсем уже в беспамятстве, о чем и вся команда здешнея знает и молит бога, штоб он скорей с наших рук убрался».

И последнее письмо, которое дошло только в тайком сделанной копии:

«Матушка, его нет на свете, но никто сего не думал, и как нам задумать поднять руки на Государя. Но, государыня, свершилась беда: мы были пьяны, и он тоже, он заспорил с князем Федором [Барятинским]; не успели мы рознять, а его уже не стало».

Как истолковать эти слова – как признание в убийстве или всего лишь свидетельство того, что ссора, эмоциональное возбуждение спровоцировало инфаркт или инсульт? Вопрос остается открытым.

Много лет спустя графиня Головина передавала, слышанный ею от Панина, рассказ об этом трагическом происшествии. Она находила это свидетельство тем более ценным, что сам Панин никогда не был особенно расположен к Екатерине и считался человеком беспристрастным. Она сообщила, что «однажды вечером, когда мы были у него в кругу его родственников и друзей, Панин рассказал нам много интересных анекдотов и незаметно подошел к убийству Петра III». «Я был, – говорил он, – в кабинете Императрицы, когда князь Орлов пришел известить ее, что все кончено. Она стояла посреди комнаты; слово кончено поразило ее. «Он уехал!» – возразила она сначала. Но, узнав печальную истину, она упала без чувств. С ней сделались ужасные судороги, и одну минуту боялись за ее жизнь. Когда она очнулась от этого тяжелого состояния, она залилась горькими слезами, повторяя: «Моя слава погибла, никогда потомство не простит мне этого невольного преступления». Фавор заглушил в Орловых всякое другое чувство, кроме чрезмерного честолюбия. Они думали, что, если они уничтожат Императора, князь Орлов займет его место и заставит Императрицу короновать его».

Петр III был похоронен безо всяких почестей в Александро-Невской лавре, так как в Петропавловском соборе, императорской усыпальнице, хоронили только коронованных особ. Сенат просил императрицу не присутствовать на похоронах.

Таинственная гибель Петра Третьего впоследствии породила множество самозванцев. По некоторым сведениям, их было около сорока человек. Самым известным стал Емельян Пугачев. Но были и другие самозванцы – весьма экзотические. Один из них даже правил Черногорией! Он называл себя чудом спасшимся Петром Федоровичем и одновременно именовался Стефаном Малым. После его смерти черногорские старшины предложили отправить его одежду и оружие в Петербург его «супруге», а один даже требовал у Екатерины II пенсию на том основании, что в свое время служил ее «мужу».

Самым страшным самозванцем был Кондратий Селиванов. Он не только претендовал на монаршее имя, но и основал одну из самых изуверских еретических сект – скопцов, считавших обязательным условием спасения души кастрацию, которую назвали «убелением» или «огненным крещением».

Мировая общественность

Как же отнеслись к перевороту и узурпации трона европейские государи? Мария-Терезия писала, что испытывает «ужас и отвращение», ей вторила ее дочь – Мария-Антуанетта.

Почти никто не сомневался, что смерть Петра Федоровича была насильственной. Одни говорили, что императору подали отравленное вино; другие, что его удушили. Кончину Петра Федоровича прямо сравнивали со смертью английского короля Эдуарда, в XIV веке убитого в тюрьме по приказанию его жены Изабеллы.