— Она заигрывала когда-нибудь с Карло?
— С Карло? С чего ты взяла?
— Я недавно видела ее здесь.
— Можешь быть уверена, ее интересует не Карло.
Слоун попыталась сосредоточиться на игре, достигшей уже предельного напряжения. Англичане атаковали непрерывно, два раза нарушили правила. Команда Джордана дважды использовала право на штрафной. И все же англичане вели в счете с преимуществом в два очка.
Слоун опустила бинокль и встала.
— Ты куда?
— Хочу увидеть Джордана. У меня такое чувство, что его надо сейчас поддержать.
Габи улыбнулась.
— Я предпочитаю делать это на расстоянии, запах лошадиного пота валит меня с ног.
— Я из этого ублюдка кишки выпущу, — орал Джордан, спешиваясь и бросая поводья конюху. Он шел к Слоун легкой походкой — за годы тренировок любые нагрузки, казалось, были ему нипочем. Подойдя, стянул шлем: лицо красное, волосы прилипли ко лбу. Слоун протянула ему влажное полотенце, налила холодного чая.
— Вы опасно сблизились в борьбе за мяч!
— Сблизились?! Да еще чуть-чуть — и мы бы сшиблись на полной скорости, черт побери!
Вокруг вилась туча насекомых, и Слоун тщетно пыталась разогнать их, беспорядочно взмахивая руками. Джордан широко улыбнулся.
— Что-то мухи разлетались сегодня, а?
— Не одни мухи, а вообще… всякие… насекомые, противные ужасно. Тебя они разве не кусают?
Джордан улыбнулся.
— Дорогая, только не смейся, вот ты, скажем, муха, тебе разве не хотелось бы укусить человека, который в самую жару как безумный носится по полю?
Слоун в тон ему ответила:
— Если другой пищи поблизости нет… что остается.