Флеминг кивнул:
— Да, к сожалению.
— Поздно жалеть, папа, поздно…
— Твое право подать на Макса в суд.
— Не знаю… Единственное, что я хочу сделать как можно скорее, — так это покончить с фарсом под названием «наш брак».
— Нам придется вернуться в Штаты! — Хильер повернулся к жене. — Причем сегодня же.
— К чему такая спешка? — машинально спросила Надин, занятая выбором туалета: стоя перед стенным шкафом, она перебирала платья.
— Дела требуют, — бросил Гевин, не отрываясь от газеты.
— А я спрашиваю — зачем? — Надин выбрала наконец платье цвета сапфира и разложила его на кровати. — У тебя всегда дела, особенно в последнее время.
— Представь себе, действительно у меня в последнее время возникли проблемы, и мы должны вернуться домой.
— И что значит — «домой»? — саркастически протянула Надин. — Со времени нашей женитьбы у тебя появилось, наверное, домов восемнадцать, и о каждом ты говорил: это «мой дом». Или я что-то путаю?
— Я спокойно могу прожить и без них, Надин. — Гевин говорил спокойно, но жест, которым он отложил газету, был красноречивее слов — он с трудом сдерживал себя.
— Признаюсь, за время нашего супружества я тоже научилась от многого отказываться — привыкла обходиться без любви, без секса, без мужа…
Гевин посмотрел на жену пустыми глазами.
— Ну, не совсем так. Регулярных занятий сексом, которых требовал твой организм и темперамент, ты не оставляла.
— Да, я нормальная женщина, и у меня есть естественные потребности…
— Естественно…
Надин вдруг решилась:
— Если ты давно знал обо мне все, то почему вмешался именно сейчас? Не раньше — не позже?