– Люси? Милая? Ты в больнице? Я больше никогда не буду так долго спать, – лихорадочно говорит мама. – Я же говорила тебе, не откладывай визит к врачу. Где ты, я сейчас при…
– Мам, успокойся. А то я тоже начну нервничать. – Не стоило оставлять ей голосовые сообщения, состоявшие из единственной фразы: «Перезвони, как только сможешь». Неудивительно, что она начала так переживать. – Мой дом затопило. Можешь позвонить дяде Дэну и спросить, не занят ли он сегодня?
– Водосточные желоба на крыше забились? Я так и думала.
– Да нет, дождя уже давно не было. Водонагреватель взорвался.
– Ты цела? А мои мохнатые внучки?
– С нами все хорошо, но мне нужно будет пожить где-то пару дней, пока дядя Дэн все не починит. Ты не против?
Это риторический вопрос. Конечно, она не против, если я на какое-то время снова у нее поселюсь. Для мамы это все равно, что отдыхать на пляже после глубокого массажа и пить «мимозу», пока официанты, похожие на молодого Пирса Броснана, подносят ей вазочки с севиче.
– Я подготовлю гостевую спальню. На ужин приготовим твои любимые вегетарианские тефтели. Только проверю, есть ли нужные ингредиенты.
– Спасибо, мам. Передай мне, что скажет дядя Дэн.
– Прямо сейчас ему позвоню.
Мы прощаемся. Я кладу трубку и пытаюсь убедить себя, что это еще не конец света. Все нормально. Ничего страшного.
Я все равно подумывала о том, чтобы перестелить полы.
Все хорошо.
Новые полы – это здорово.
Я тереблю свой хвост и мысленно повторяю это раз за разом.
Самовнушение помогает, и я захожу в лобби с неизменной улыбкой на лице, удерживая одной рукой поводки Кики и Зефирки. Они заливаются лаем и тянут меня так сильно, что я, кажется, вот-вот полечу лицом в пол.
– Какого хрена? – Кэл стоит за приемной стойкой и смотрит на двух корги, которым точно нечего делать в автомастерской. Тем временем я пытаюсь не упасть.
В утренней суматохе я еще и перепутала левый и правый ботинки.
Только этого не хватало.