И, наконец, о том, что мы сидим, плотно прижавшись друг к другу, будто за этим огромным круглым столом совсем нет места.

Я легко могла бы отсесть, выбрать любое другое место, но от одной только мысли мне больно, как от отрубленной руки.

Я именно там, где хочу быть.

Официанты накрывают на стол, звучат тосты, льются слезы, но я не замечаю ничего вокруг. Тарелка со спагетти расплывается у меня перед глазами. Биение сердца заглушает голоса и смех вокруг. Звучит танцевальная музыка, и гости поднимаются из-за столов, но я остаюсь сидеть рядом с Кэлом. Он потирает мне шею одной рукой, а другой ест блюдо из курицы. Я же ощущаю на языке лишь жгучее предвкушение того, что вот-вот случится.

Потому что я хочу этого.

Я хочу этого.

– Ты почти не ешь, – замечает Кэл, кидая взгляд на мою тарелку. Он продолжает массировать мне шею, задевая волосы. – Не голодна?

Я с трудом проглатываю немного спагетти.

– Не особо. – Я со звяканьем кладу вилку на край тарелки, и тут у меня в клатче пищит телефон. Кэл наконец убирает руку, поэтому я достаю телефон и вижу сообщение от Алиссы, которая смотрит на меня с улыбкой Чеширского Кота.

Алисса:

У меня есть презервативы в сумке. Нужны?

Мое лицо становится белее льняной скатерти. Не до конца проглоченные спагетти сползают мне в горло, как черви, почти задушив. Я отправляю Алиссе ответ.

Я:

Не знаю. Может быть.

Поверить не могу, что я об этом думаю.

Кажется, в зале невыносимо жарко. Как на сковородке.

У Алиссы чуть не вылезают глаза из орбит. Она поспешно набирает ответ.

Алисса:

Охренеть. Срочно в туалет.

Ножки ее стула скрипят на кафельном полу. А потом и моего. Я поворачиваюсь к Кэлу, бросив на стол салфетку и перекинув волосы через плечо.