– Иду! – крикнула она мужу, влезая в узкие черные лодочки.
О господи. Сейчас бы кроссовки или на крайний случай балетки. Но как же, нельзя. И про ее варикоз никто не должен знать, уж тем более муж.
Выйдя в коридор, Вера Андреевна нахмурилась.
– Гена! Ты где?
Раздраженный голос мужа прозвучал с первого этажа:
– Здесь, Вера, здесь!
Геннадий Павлович, в нескрываемом раздражении, стоял у входной двери. Но, увидев Веру Андреевну, медленно спускающуюся по лестнице, остолбенел.
Он смотрел на нее во все глаза, и казалось, что видел впервые.
– Веруша, – наконец произнес он тихим и хриплым от волнения голосом, – ну что же ты, дорогая!
Вера Андреевна усмехнулась:
– Да иду Гена, иду! Ну да, закопалась. Женщина ведь, а не солдат срочной службы.
И Геннадий Павлович молча кивнул.
Садясь в машину, Вера Андреевна попыталась скрыть довольную усмешку. А все-таки огромное счастье и везение – производить такое впечатление на собственного мужа!
Геннадий Павлович сел рядом с ней, проигнорировав свое законное пассажирское место рядом с водителем. Ему всегда хотелось быть ближе к жене – тактильные ощущения самые острые.
Он взял ее за руку, и она уловила его волнение и трепет. Снова про себя усмехнулась: «Вот так. Вот вам и почти тридцать лет семейной жизни. А вы говорите – усталость, раздражение и взаимные претензии. Зависимость? Да, безусловно. Но еще и любовь. Любовь, не сомневайтесь».
Сама Вера Андреевна Стрельцова в этом не сомневалась. Ни на минуту.
Счастье, конечно.
Дорога была забита – суббота. До места назначения навигатор показывал полтора часа езды. Опаздывали. Геннадий Павлович позвонил сыну:
– Вадик, прости, брат. На полчаса точно задержимся. Да, не правы. Но дела, сын, извини! Надо было срочно посмотреть немецкий контракт. Это ж фрицы, не китайцы, ждать не любят, сам знаешь! Не нервничай, сын! Все сделаем в лучшем виде. Да и наверняка гости припоздают – никому пробки не избежать. Все, все, не нервничай! Большой привет Лидочке!
«Лидочке», – хмыкнула Вера, но комментировать не стала, не время для комментариев. И с благодарностью посмотрела на мужа: всю вину, как всегда, взял на себя. Мужик. И вправду, нечего нервничать, уже ничего не исправить. Будет как будет. И точно опоздавших будет немало. Субботняя Москва едет за город.