Что я мог ответить?

— Знаешь, мне всегда было немножко обидно, что ты меня мало любишь. Такой неискоренимый женский эгоизм. Нам хочется жертв, обожания, даже страданий. Мы ведь отдаем мужчинам очень много. Но сейчас я хочу, чтобы ты любил меня совсем немножко и не переживал.

Я отодвинулся от ночника, который освещал мое лицо.

— Мы как-то договаривались, — продолжала она, — что ты полюбишь меня потом. Помнишь? Когда проживешь еще долго-долго и поймешь, что я хорошая…

Она утешала меня, как малыша, у которого отнимают игрушку.

— Почему ты уезжаешь?

— Я выхожу замуж, Коленька.

— За кого?

Я спросил, потому что в самом деле не мог сообразить, за кого же она может выйти замуж. Я ведь не делал ей предложения!

— За Алексея.

А я-то совсем позабыл о нем, несмотря на случайные встречи в городе и вежливые приветствия на ходу. Бот как! Здоровались и шли своей дорогой, а на самом деле играли в довольно сложную игру, где выигрыш первого круга вовсе не обеспечивал победы.

— Он получил новое назначение. Во Львов. Нужно было решать немедленно.

— Говорят, Львов красивый город.

— Да, говорят. Тебе тяжело, Коля?

Наверно, ей хотелось, чтобы мне было не тяжело и все-таки тяжело, хотя бы немножко. Ведь иначе зачем было все то, что было с нами?

— Нет, то есть да, конечно. Но я понимаю. Какой из меня муж… А он, кажется, хороший человек.

Назвать его по имени я не мог.

— Да, он хороший.

— Ты любишь его?

— Хочу полюбить. Хочу полюбить, Коля. И вообще хочу быть хорошей женой, иметь детей, штопать носки… Наверно, время подошло. Я ж уже не такая молодая.