Раду вздохнул.
— Сиди, — велел он. — Я прикажу принести что-нибудь. Если шеф-повар вдруг завтра узнает, что ты бродила среди ночи по его вотчине, то мне даже подумать страшно, что будет.
— Если он из числа творений Мирчи, ты, конечно, сможешь ему приказать...
— Разумеется, он не из их числа, — сказал Раду и дернул за шнур старомодного колокольчика, подвешенного сбоку от камина. — Ты когда-нибудь слышала о поварах-вампирах?
— Нет, но...
— И не услышишь. Смерть, понимаешь ли, разрушает вкусовые сосочки, — насмешливо произнес дядя под звон зеркала, разбитого наверху.
— Но ты же ешь, хотя бы иногда, да и Мирча...
— Я мастер второго уровня, Дори, а твой отец — на шаг впереди меня. Вместе с силой приходят и определенные преимущества, но неужели ты думаешь, что мастера высшего класса, которых можно сосчитать по пальцам, не найдут себе занятия поинтереснее, чем жарить баранью ногу? Кстати, именно это повар собирался приготовить завтра, причем с домашним розмарином, но кто его знает, что мы получим теперь. Он выбросил ногу после Инцидента с Грушами.
Я подождала, пока вошедший слуга выслушал указания. Где-то вдалеке загрохотало так, словно спустили с лестницы целую витрину с фарфором. Когда слуга вышел, я взглянула на Раду.
— В чем именно состоит проблема Луи Сезара?
— Которая из них?
Я удивленно подняла бровь. Очевидно, Раду не простил своему подопечному сцену, устроенную за обедом.
Внезапно у дяди в глазах загорелся подозрительный огонек. Это меня смутило.
— Он вечно защищает женщин, — задумчиво произнес Раду. — А ты женщина, Дори.
— Спасибо, что заметил. Но мне кажется, что дампиров не делят по половому признаку.
Потолок задрожал с такой силой, что кое-где маленькими хлопьями облетела штукатурка.
Раду хмыкнул.
— Похоже, тебя повысили в звании.
Я передвинула кресло, чтобы не сидеть прямо под громадной покачивающейся люстрой, подняла голову и заметила, что дядя смотрел на меня с тем же странным выражением на лице.
— Может быть, он наконец-то перестанет винить себя из-за той девушки, — задумчиво проговорил он.