10-е. Первый день мирной жизни. Это новое состояние как-то мало ощущается, потому что ощущение конца войны возникло давно, три дня ходили слухи о капитуляции и пр. Но все-таки — кончилось.
Радио работает отвратительно бездарно. Никакой информации. Только музыка да выступления разных светочей нашей культуры вроде Анны Караваевой, которая очень выразительно объясняет, во имя чего мы начали войну. Вот одна из таинственных фигур нашей литературы, вознесенная неизвестно за что.
11-е. Умер А.С. Щербаков — виднейший государственный деятель. Я его немного знал и очень был ему признателен, когда он распорядился вернуть мне мою машину. Но он не вызывал у меня впечатления какой бы то ни было значительности: ума, культуры и т. под. Несомненно, что он был очень энергичным и работоспособным человеком, меня всегда несколько удивляло его быстрое движение. Но — вот — все же он виднейший государственный деятель. Очевидно, так надо!..
В “Правде” — портреты всех маршалов, Черняховского нет!.. Как мы быстро умеем забывать… Радио перечисляет десятки тысяч пленных, которые взяты нами с 9 по 11 мая, более 560 000 солдат и офицеров и 45 генералов!
Не могу понять — как вышло, что немцы так бездарно рухнули, попался сам Геринг, а Квислинг сам пришел в участок… Это странно — где же “оборотни”? Они не сумели даже спрятаться и убежать, и эта тупая и зазнавшаяся сволочь, заброшенная судьбой на самый верх и получившая от техники мистическую власть над своей страной, погубила миллионы людей и невозвратно разрушила то, что было создано веками. И больше того — погубила наши души. Так теперь устроен мир — он концентрирует накопленную силу в личности, и личность становится богом. Хорошо, если бог умен и добр, а если он сумасшедший Гитлер, — он губит все. А потом оказывается, что он гофмановский карлик.
Напротив моей дачи, с тех пор как мы тут живем, жила Наталья Ивановна — толстая, живая женщина. Она умерла в ночь на 9-е от удара. Был Евнин. Пожаловался, что у него перемежающаяся хромота, грозящая гангреной, пришел с палочкой. А Ант. Степ. говорит, что эта болезнь смертельна!.. И что жить ему совсем мало. Ужасно неприятно. Он один из немногих моих хороших людей.
Как я ни раскис, а все-таки всерьез еще не проверял в себе — готов ли я умереть (безотносительно к заботам о близких).
В Москве был ряд несчастных случаев при праздновании Дня Победы, в метро задавлено несколько женщин, по которым прошли те, кто очень спешил на салют. Тут есть что-то античное, боги умертвили какого-то старика, когда чествовали его сыновей, чтобы он покинул жизнь в момент, когда переживал высшее счастье. Только он умер более комфортабельно.
30-е. Пушкино.
Как и всегда, о хорошем писать труднее, чем о плохом, о войне было легче, чем о мире. Собственно, надо было бы кончить мои записи. Но я уже привык к ним, да и война так постепенно кончается, что еще не ощущается мир. Все говорят о Японии: будет, не будет.
Возвращаются из Берлина писатели, которые держали в руках зубы Гитлера (его узнают по зубам, медицинское описание которых сохранилось.)
Все еще я не привык к вечерней освещенной Москве.
1417 дней войны…
22 июня я, сидя в саду, думал, что вот сегодня гибнет где-то множество людей. И это длилось в течение тысячи четыреста семнадцати дней. Только теперь можно подумать, что это кончилось. Но —
Сегодня по небу на огромной высоте, оставляя в небе белый след, прошел самолет, гораздо более современной конструкции, чем другие высотные самолеты, которые я видел. В Америке самолеты с ракетными двигателями проходят 2000 км в час. Фауст-патроны дают направленную взрывную волну. Ракеты-снаряды в Германии были уже подготовлены к полету в Америку за 6000 км. Эта техника кружит голову людям и снова дает им надежду превзойти всех и подчинить себе Землю. Ничто не изменилось, и, может быть, я еще увижу 3-ю мировую войну, если даже дележ мира после войны сейчас закончится мирно.
Сентябрь
3-е. День победы над Японией!
Вчера Сталин сказал, что мы 40 лет ждали, чтобы смыть черное пятно 1904 года. Тем более я, ибо это год моего рождения.
Война с Японией кончилась действительно моментально, я уже перестал вести свой дневник. Жизнь входит в свою колею. А ход войны был предрешен. Кроме того, записывая события post factum, избегаешь глупых пророчеств, которыми я так обильно заполнял свои записи…
Итак, мы полные победители. Сталин может себя чувствовать спокойно, он сделал все, что хотел, и вошел в историю шагами гиганта, если только будет эта история.