— Я люблю точные формулировки, — засмеялся голос. — Мы знаем, что такое смерть, мы не знаем, что происходит с людьми после нее, не совсем понимаем, почему иссякает жизненная энергия, куда она девается. За долгие годы молчания и исследований мы смогли многого добиться, и позже ты получишь все наши знания. Но куда уходят люди после смерти, мы так и не открыли. Мы не в силах почувствовать сознание и дух умерших, словно они гаснут или растворяются без следа.

— Если это невозможно, тогда зачем это вам? Может быть, стоит сосредоточиться на более важных вещах?

— Каких, например?

— Не знаю, разве вам больше нечем заняться?

— Люди и звери, все вы наши дети. Что может быть важнее? Наши силы на исходе, нас ждет такая же смерть, как и вас. Но мы всячески оттягивали момент нашей смерти не просто для того, чтобы дольше прожить, а чтобы как можно больше помочь вам.

— Оттягивали момент смерти? Разве вы можете умереть?

— Думаю, да. Это не такая смерть, как у людей, но все же смерть. Мы теряем силы, теряем возможность общаться, а потом покидаем этот мир без следа, уходим неизвестно куда. Марана уже там, а для меня осталось времени на этот последний разговор.

— Что!? Не может этого быть!? — искренне и очень сильно испугался я. — Я всегда надеялся, что вы есть, что вы оберегаете нас, ведете, только вам известно куда. И теперь, когда я узнал, что это правда, вы есть, оказывается, что это последняя беседа! А потом вы покинете нас навсегда!?

— Да, это так. Это нелегко, но постарайся понять, поверить мне. То, что сейчас происходит, это единственный способ продлить существование человечества, это лучшее решение, которое может быть принято. — Тут я опять взвыл от нестерпимой боли, только на этот раз память вернулась ко мне почти полностью. Я вспомнил весь свой путь от гибели Ниры, до гибели Грогара, вспомнил свой гнев, отчаяние, неудачи. Вспомнил то, чего не помнил раньше — странные, но очень четкие сны. Я был готов вновь зарыдать, но сдержался.

— Что же это? Мои горести не закончились, а только начинаются?

— Закончились. Мой уход станет последней горестью для тебя. Я уже говорил, что начал изучать одно из человеческих качеств — веру. Это очень сложное и опасное качество. С ним нужно быть очень осторожным, но я все же прибегнул к нему. Я не знаю, получится ли то, что я задумал, но верю, что получится. Я верю, что твои горести закончатся и настанет время интересных открытий и побед. Я верю, что ты превзойдешь нас всех, и однажды мы встретимся вновь. Но сейчас тебе тяжело даже здесь, — голос тихонько хмыкнул, давая понять, что горевать здесь не стоит.

Я переосмыслил свое поведение и все-таки не смог больше сдерживаться. Эмоции победили меня, и слезы снова покатились по щекам.

— Создатель… Прости меня, Создатель. Я не смог уберечь людей от Рогдо. — мне вдруг стало очень горько от той неудачи, которая постигла меня там далеко-далеко на Тертусе.

— О, тебе вовсе не стоит переживать об этом, все наладится очень скоро, — голос был мягок и улыбчив. Он лился, словно мощная, но нежная и теплая река.

— Наладится? Наладится. Но я ведь уже не увижу этого, так? — вместе с памятью ко мне вернулись некоторые способности, в том числе хин и Ки. Я начал чувствовать великую силу места, в которое я попал, его странную материю, которая легко и быстро поддается мановению мысли. Мой дух, мое сознание почти полностью восстановилось, я стал осознавать себя и все вокруг очень четко. Я понял, что место, где мы сейчас разговариваем, наполнено энергией, которая течет повсюду вокруг, она пронизывает меня, постоянно движется и заменяет собой материю там, где она перестала быть плотной. Этот процесс быстр и незаметен, его смысл был мне недоступен, пока я наконец полностью не понял, что все вокруг и есть Создатель. Движение энергии здесь есть его дыхание, а мое тело и его тело едины. Тут невозможно врать или скрыть злонамерения, это место невероятной силы и абсолютного покоя.

— Увидишь. И не просто увидишь, а сам будешь решать — чему быть, а чему нет.

— Но я ведь умер? Никто не возвращается назад после смерти.

— Да, после смерти не возвращаются, но ты не совсем умер. Ты пришел в мое скромное обиталище, чтобы мы могли поговорить. Как видишь, кроме нас с тобой тут больше никого нет и никогда не было.

— А как же Марана? Разве вы были не вместе?

— Нет, к сожалению. Она слабела быстрее, чем я. Когда Нира стала ее якорем, связь с Мараной для меня прекратилась. Я еще ощущал ее присутствие, но никак не мог общаться. После смерти Ниры я перестал ощущать Марану.