— Хороший вопрос, Илан. Это случилось около двадцати лет назад. Много лет я уже не пользовался хин, но все еще чувствовал многое, что происходит вокруг на большом расстоянии. Небольшой метеорит вошел в атмосферу на моих глазах, и я сразу же понял, что у него внутри, но мне тогда было наплевать на все, в том числе на броню — работу всей моей жизни. Я помню, что мысль о возможности усилить броню еще больше пришла ко мне в голову, но я тут же отбросил ее, мне даже смешно стало… Но теперь усиление брони новым элементом может сыграть нам на руку.

Грогар вывел крупицу перед собой и заставил парить по помещению, предусмотрительно экранируя таинственным для меня противолучевым полем.

— Дело в том, что броня очень сложна, энергопотоки в ней имеют многогранную структуру и зависят от каждого элемента, тем самым ее мощь усиливается каскадно с каждым новым уровнем сложности составных частей и слоев, то есть энергия атомов, преодолевая электронные оболочки все нарастает, затем многослойная молекулярная структура увеличивает силу еще больше — удваивает ее за каждый слой, а таких получилось более двухсот. Таким образом, даже легкое выделение фиры магистром, приобретает мощь целой звезды. Причем это работает только при выстраивании элементов в структуре брони строго по порядку увеличения заряда. Все элементы происходят друг от друга и их родственные связи являются каналами для передачи и усиления энергии. Я потратил много лет на то, чтобы соединить все разновидности первородных атомов Тертуса в один работающий механизм и вывел принцип, с помощью которого это стало возможно, причем для любого количества элементов. Когда я встрою новый элемент в броню, ее энергопотоки будут некоторое время перенастраиваться, и в это время она будет бесполезна. Тогда и нужно будет нанести удар. Рогдо бездарный и злой человек, пусть у него была тысяча-другая лет, я не думаю, что он пытался набраться ума за это время. И разрушение твоего города тому доказательство — ведь умные люди не разрушают, а создают. Так что без брони я с ним справлюсь в один миг, но в броне будет неуязвим даже червь. Я только не могу предсказать время, отпущенное броней для настройки энергопотоков. Мне хватит и секунды, но если вдруг я не успею, то он станет еще сильнее, и тогда нам несдобровать. Жаль, я больше не владею хин, уж очень хочется посмотреть на этого жалкого труса еще раз. Я думал, раз я потерял ее, то и все потеряли, что это очередная стадия отдаления Создателей, но кажется, я был не прав.

— Нет, в целом ты прав, — поправил друга Фем, — все потеряли, но я нашел способ вернуть ее. Могу тебя научить. Только это будет не совсем то, к чему ты привык. А вот наш юный друг получил «старую версию» и даже улучшенную.

Фем подмигнул мне.

— Вот как? Очень интересно. Но прежде, я должен признаться, пока не забыл. Тот камень, что я тебе подарил, имеет несовершенные свойства того самого доспеха, которым завладел Рогдо. То был мой первый удачный эксперимент. Ты всегда носил его при себе и поэтому я всегда знал, где ты, что делаешь и как себя чувствуешь. Лишь стоило мне обратиться к камню. Жаль, давно я его не проверял, — Грогар замолчал и продолжил потягивать горячий настой Фема, а тот в свою очередь начал увлеченно разглядывать свой камень.

— Ну, а ты, Илан, как получил способность переходить в хин. Прости, я плохо слушал тебя там, на Гетлосе.

Я еще раз, но более детально рассказал Гро историю о встрече с Нирой, об обретении хин и Ки. На этот раз я был немного раздражен, потому что очень старался ничего не упустить при первом разъяснении. Он внимательно меня выслушал, немного подумал, а потом начал спрашивать:

— Значит, Нира заподозрила в тебе нечто особенное?

— Я не знаю точно, что она заподозрила, но оставила меня при себе и обучила.

— Ну тогда подойди, дай получше осмотреть тебя.

Я подошел, и Гро взял меня за руки повыше запястья. Он впустил в мое тело свои тонкие энергетические нити, и я почувствовал, как он изучает меня. Меня охватило ужасное чувство, будто я абсолютно голый и все вокруг видят меня насквозь, видят мое прошлое, будущее и даже мои мысли. Рассудком я понимал, что это не так, но тело, бессильное сопротивляться силам Грогара, отчаянно било тревогу. Это длилось всего пару минут, после чего Гро отпустил мои руки и дал вердикт:

— Ты, несомненно, очень талантлив. Чувствую большой фирный потенциал и самое главное — тебя сопровождает тонкая энергия, запах которой я уже совсем позабыл. Не удивительно, что Нира оставила тебя. А вот твою телепортацию я могу объяснить только вмешательством третьей стороны. Твоей фиры пока не хватит, чтобы сделать прыжок самостоятельно. Даже если бы тебе каким-то образом удалось телепортироваться, твоя смерть от фирного истощения была бы неизбежной.

— Третья сторона? Кто же мог такое сделать и зачем?

— Это мог сделать только очень сильный магистр. И точно не жрица, из женщин такое было по силам только самой Нире, но она не стала бы тебе врать, что это произошло без ее участия. Рогдо тоже не стал бы этого делать. Он и телепортироваться вряд ли умеет, ты говорил о посохе с камнем, так это всего лишь врата, портал, но не телепортация. Не думаю, что кто-либо из его приспешников хотя бы представление имеет о таком сложном процессе. Это очень непросто. Телепортация относится к таким способностям, которой невозможно обучить, магистр должен понять и освоить эту механику самостоятельно, при этом он должен иметь большой запас фиры и сильную гибкую волю. Еще, желательно побывать в том месте, куда собираешься переместиться, чтобы связь между входом и выходом была понадежнее, это обеспечит точность.

Грогар замолчал, что-то заставило его осечься. Я подумал, что разговор закончился, открыл рот, чтобы наконец задать хотя бы один вопрос, но ошибся, Грогар продолжил говорить:

— Я ведь не случайно переместил Ниру в живописную долину континента Пелатор. Я бывал там много раз. Реки, леса и поля очень красивые, богатые, а Нира обязательно создала бы там новый город для дикарей, таков уж ее характер. Она ведь любила меня, Илан, любила меня так, как я любил Уну. Наверное, подобное состояние не скроешь от других. Я замечал особенное отношение Ниры ко мне, хотя она ни разу не говорила со мной об этом, не давала ни единого намека. Лишь изредка подолгу смотрела на меня, когда думала, что я сплю, а я находился в хин и видел этот взгляд, ее прекрасные глаза…

Слова Грогара покоробили меня. Почему-то было очень неприятно слышать их. Тут же нахлынули горькие воспоминания и я сжал кулаки и довольно сильно напрягся, чтобы отогнать боль и ненависть, сочащиеся в душу со всех сторон.

— Но я всегда любил только Уну и все еще люблю. Я обязательно разгадаю загадку смерти и найду ее…

Грогар вновь замолчал. Мне было интересно его расспросить, но теперь я боялся делать это, не зная его нынешнего внутреннего состояния. Вдруг, его воспоминания тоже будят в нем гнев, как и во мне. Мне даже было страшновато обратиться к Ки, чтобы это узнать. Но молчание Грогара длилось недолго: