— Перед каждой из будущих Верховных жриц стоит выбор — согласится ли она пройти испытание. Не спрашивай, что оно из себя представляет.

Арон кивнул. Он знал, что некоторые вещи жрица никогда не расскажет.

— Но я могу сказать, что оно полностью пробуждает наше божественное наследие. От испытания можно отказаться — это не помешает ни править нашим народом, ни служить Праматери. Испытание опасно. Я знаю, что во время него погибли три дочери прежних Верховных жриц. Моя мать отказалась его проходить, и я собиралась поступить также. Но есть еще кое-что — если будущая Верховная жрица проходит испытание успешно, Праматерь исполняет ее желание. Любое, какое только во власти богини.

Кажется, Арон знал, о каком желании идет речь.

— Ты попросила у Праматери позволения разорвать помолвку со мной?

— Да…

Арон притянул ее к себе. Эрига еще раз вздохнула, но в этот раз вырываться не стала.

— Скажи богине, что передумала, и обязательно потребуй что-нибудь другое. Уверен, она согласится.

— Арон!

— Я серьезно. И насчет твоей безумной идеи, что я якобы все подстроил с Тибором — ее проверить проще простого. Я могу дать клятву именем Праматери, что не делал этого.

Эрига помолчала, потом качнула головой.

— Нет, ты бы не стал устраивать проверки в то время, когда Альмар пропал. Я обвинила, не подумав.

Похоже, Эрига была уверена, что Прежний любил сына. Впрочем, сейчас, со всей памятью двойника, Арон тоже мог сказать, что да, любил. Хотя, конечно, Прежнему мальчик был не так дорог, как самому Арону.

— Поговори с Праматерью, — повторил Арон. — Уверен, она будет рада. Она меня обожает!

Эрига рассмеялась. И это был уже почти нормальный, почти ее настоящий смех, хотя где-то в его глубине еще слышались слезы.

— С чего ты взял, что обожает?

Честно сказать, Арон вовсе не думал, будто Праматерь хоть как-то выделяла его среди других своих потомков, лишь хотел отвлечь Эригу от мрачных мыслей. Память Прежнего подсказывала, что ее всегда смешили подобные горделивые заявления.

— Но разве это не так? — спросил он с почти искренним недоумением.

Эрига больше не смеялась. Ее лицо стало серьезным, потом она чуть улыбнулась.

— Однажды Праматерь сказала мне, что за все время, что наш клан существует, не рождалось никого, кто походил бы на ее божественного сына сильнее, чем ты.