Что-то сегодня у нас пошло не так! Утром две роты нарвались на фанатиков! У деревни, где по карте значится всего тридцать дворов и бывший фольварк, так долго топчемся! Чудовищные потери! Столько лучших германских сынов сложило свои головы! И это только первый день кампании! невесёлые мысли упрямо лезли в голову офицера. Эти мысли он гнал прочь, пытаясь сосредоточиться на предстоящей атаке на упрямый пост русских пограничников и размышляя о том, всё ли учтено. Пока всё идёт по плану. Подкрепление к Гофману уже на подходе, пушкари с началом артиллерийской подготовки не подведут, "ролики" Штрахвица прибудут вовремя и своими гусеницами закатают в землю всё живое. В остальном надо уповать на только бога! раскуривая сигарету, продолжал размышлять майор.
В ожидании сигнала о готовности к атаке майор несколько раз повращал телом влево-вправо, разводя руки в стороны, затем выполнил десяток приседаний. Выполнив не сложные разминочные упражнения, "Старик" вытер со лба платком пот и отдал распоряжение денщику, чтобы расторопный солдат быстро сбегал к полевой кухне и принёс термос с горячим кофе, а сам присел на запасное колесо на капоте вездехода и стал курить. Он глубоко затянулся табачным дымом, выпустил из тонко очерченного рта сизое облако, затем офицер сделал вторую затяжку, после которой ловким щелчком пальца сбил пепел с кончика сигареты. После третьей затяжки Реймер стал пускать дым кольцами, так как когда-то это делал русский офицер в прошлую мировую войну при их встрече в далёком феврале 1917 года. В России тогда произошла революция, и солдаты обоих воюющих сторон устроили братание в зоне ответственности его полка. Офицеры русской императорской и кайзеровской армий в те дни тоже не остались в стороне и устроили себе маленький выходной с шустовским медальным коньяком, рейнскими винами и простой закуской. В тот день временные друзья неплохо провели время, совершенно наплевав на вражду и злость от бесконечного зимнего сидения в окопах и блиндажах по обе стороны линии фронта. Германским офицерам понравился крепкий коньяк ереванского завода, русские довольствовались вином, которое они запросто наливали в большие кружки и пили, нахваливая напиток. Помимо выпивки и закуски русские офицеры принесли с собой небольшую гитарку, с повязанным голубым бантом на грифе. Майор Реймер, будучи тогда ещё молодым лейтенантом, хорошо запомнил слова не совсем трезвого русского поручика, по виду его ровесника, но уже с несколькими крестами на груди давно не глаженого мундира и двумя нашивками за ранения на рукаве.
Пётр, ты переведи этим немчурам, что то, что случилось в Петербурге, ничего не значит! Это мы только поругались у себя дома. Скажи им, что в душе каждого русского намертво вбиты две основы - Отечество и Вера! С ними мы сможем воевать ещё хоть десять... или даже сто лет! В одной Сибири народу столько, сколько в их прусских княжествах не проживало за всю историю существования этих княжеств. Даже если фронт развалится и всё полетит в тартаррары, ничего не закончится. Русский народ ни чужих ни пришлых на своей шее никогда не потерпит! Если будет надо, то мы как Денис Давыдов, уйдём в партизаны и будем с вами воевать, как сто лет назад наши предки воевали с Наполеоном! И это не фанатизм! говорил на своём варварском языке поручик.
Слова офицера, на приличном немецком, переводил другой офицер в фуражке с обвислой тульёй, выцветшем мундире и разношенных сапогах со шпорами, вальяжно сидевший на самодельном табурете, с кружкой с вина в руке и изредка поправлял своего товарища:
Серж, прошу тебя, говори медленнее и подбирай слова. "Тартаррары", "пришлые"... Я совершенно подзабыл, как их сказать на немецком языке... И вообще, друг, давай ты прекращай эти разговоры! Они люди другого склада и тебя не поймут. Если в их фатерланде случится то, что произошло у нас в Империи, то будь уверен, прагматичные немцы всех своих смутьянов быстренько перестреляют из пулемётов или перевешают на фонарных столбах! И можешь мне поверить - церемониться не будут! Так что лучше возьми в руки наш струмэнт и спой что-нибудь лирическое, хотя бы любимый полярный романс Колчака "Гори гори моя звезда".
Поручик Серж взял в руки гитару, перед началом игры подкрутил пару колков на грифе, затем, перебирая пальцами струны, с чувством запел свой романс...
Эти наши визави, интересные парни! Они совсем не скупые, прекрасно музицируют и ещё забавно курят... глядя на коньячные бутылки, не громко, почти шёпотом произнёс кто-то из наших офицеров.
А, что по этому поводу думаете, вы, дорогой мой Георг? так же тихо по отечески, спросил мнение Реймера пожилой служака гауптман Пель, временно замещающий командира батальона.
Гер гауптман, боюсь, что я не разделю общее мнение, но с русскими всегда надо быть осторожными! Вы помните, что всего лишь три дня назад их охотники незаметно подобрались к окопам моего взвода, бесшумно вырезали боевое охранение, быстро прошли по ходу сообщения и выкрали унтер-офицера, беднягу Зенгера, когда он извините, ненадолго отлучился к отхожему месту, ответил тогда офицеру Реймер.
Третий русский гость, такой же окопный офицер как и его товарищи, только возрастом и чином постарше, поставив перед собой на стол кружку с вином, молча слушал исполнение товарища и курил, выпуская изо рта круглые колечки табачного дыма. Увидев, что германские офицеры смотрят на то, как он это делает, офицер произнёс:
Пётр, переведи им, что в этом занятии нет ничего сложного. Любой курильщик так сумеет.
Узнав о братании, командование отвело полк Реймера на переформирование в тыл, заменив свежим полком, солдаты которого пресекали огнём пулемётов любые попытки "иванов" подойти к своим окопам. Позднее он узнал, что этот русский батальон геройски отражал все атаки целого полка. Русские не ушли даже когда их соседи слева и справа, не желая воевать, без приказа самовольно снялись с позиций и отступили, оставив своих товарищей одних. Оставшийся батальон занял круговую оборону и почти полностью погиб, стёртый в пыль снарядами тяжёлых крупповских полевых гаубиц...
За внезапно нахлынувшими воспоминаниями в голове офицера неожиданно возникло нехорошее предчувствие. "Старик" докурил папиросу, небрежно запулил в траву затушенный окурок и с тревогой стал смотреть куда-то далеко за восток. Майор видел, что за горизонтом уже взошло утреннее солнце, в стороне виден достигший неба пепельно-чёрный столб дыма. Хорошо слышно, как где-то за лесом звучит орудийная канонада и гремят раскаты отдалённых снарядных взрывов.
Глава 10. Дорогу танкам!
Выбираясь из реки на подготовленный берег, лязгая траками гусениц, двигаясь сквозь мутную воду, танковый батальон успешно совершил переправу через Западный Буг и уже к 05-00 многотонные бронированные махины готовы были следовать далее вглубь России. Танк "Pz-II" или "двойка" весил почти 10 тонн, имея на вооружении 20-ти мм автоматическую пушку и пулемёт MG-34. Кроме положенного веса на своих корпусах танки несли ещё много чего необходимого в дальнем походе. Перед самым началом кампании в полк поступил приказ запастись десятком канистр с топливом, запасными катками и кусками траков, которые надо дополнительно разместить на корпусах машин.
Члены экипажа работали молча, готовя свою "ласточку" к длительному маршу.
Ну что же, раз пришлось воевать в России - значит, повоюем! закрепляя на корме корпуса танка вязанку 1,5 метровых брёвен, каждое из которых имело диаметр с кулак ладони, размышлял радист танка N 1-88. Запас брёвен необходим для преодоления заболоченных ям и грязи. Рядом механик-водитель, надёжно закрепив на корпусе отрезки гусеничных траков, стал укладывать в контейнер запас шплинтов и пальцев, столь необходимых для сборки звеньев гусеницы, часто ломающихся во время движения танка. Гусеничная цепь танка состоит из двухсот пальцев, вставленных в проушины звеньев, и закрепляются внешними шплинтами. Колонна танков на марше вытягивается в длинную стальную "змею" и не дай бог во время движения случится разрыв гусеницы, экипажу искать и ждать техничку придётся очень долго.
Конечно, жаль, что Фюрер не начал вторжение на остров, но в России, как не раз вспоминал дома отец, тоже есть много интересного. Если тебе Улли, доведётся побывать в этой загадочной стране, то обязательно привези мне в подарок парочку их экзотических напитков - один лишь только сладкий квас-лимонад, который всегда есть в любой русской деревне, стоит попробовать. Особое место занимает шнапс-самогон, изготавливаемый крестьянами в домашних условиях на их убогих кухнях. О, я до сих пор, с благоговением вспоминаю вкус этих напитков, сидя за столом в саду и втягивая в себя едкий дым дешевой сигареты, с мечтательной улыбкой, на мгновенье, закатывая к потолку свои глаза, произносил бывший кайзеровский солдат, вдоволь испытавший свою судьбу на русском фронте в прошлую мировую войну. Потом, вспомнив, старик произнёс ещё: Душистый табак, под названием "самосад", тоже отличный подарок для такого завзятого курильщика как я. Он растёт в огородах по всей России. Свой табак "иваны" хранят не как все нормальные люди в табакерке, а достают его из небольших расшитых узорами мешочков и насыпают на кусок бумаги или газеты, затем вертят руками сигару и с удовольствием её курят, почему-то называя её "ногой козы!"
В тот последний вечер отпуска, отправив мать и сестру в дом, они ещё долго сидели в саду, под хорошую закуску пили шнапс и разговаривали. Отец делился своими солдатскими воспоминаниями, много рассказывал о России и под конец разговора предупредил сына:
Сын, ты, как солдат, должен запомнить одно - с любым русским, будь то мужчина или фрау и даже подросток, всегда надо держать ухо востро, как у охотничьей собаки фокстерьера! Иначе может случить непоправимая беда! затянувшись дымом, отец замолчал, видимо вспоминая, что-то своё, потом положив на плечо сына свою руку, продолжил - Прошу тебя, отнестись к моим словам очень серьёзно! В России расслабляться нельзя, ни днём, ни ночью - иначе погибнешь!