Мгновенно беру на мушку такую же шлемастую фигурку, метнувшуюся к сбитому телу, выстреливаю в её сторону вторую короткую очередь. Третью очередь выпускаю в сторону защитного щитка полевого орудия, пытаясь поразить одного-двух номеров расчёта. Целя по колёсам орудия, достреливаю остаток диска.
В то время, пока я мешал орудию "врезать" в нашу сторону, Коля Юхненко, выполняя мой приказ, выпустив длинную, трескучую очередь из ППД, подстрелил унтер-офицера громко подающего гортанные команды своим подчинённым, и ещё нескольких солдат. Потеря командира заметно охладила головы атакующих и снизила темп их наступления - используя рельеф местности, цепь залегла...
Справа работает "дегтярёв", далеко за спиной слышатся скупые очереди из "Максима", с левой стороны, там, где дальний окоп, выстрелы не слышны.
Сержант, как думаешь, наши далеко отойти успели? пользуясь тишиной, спрашивает Юхненко, затем продолжает излагать свои мысли: Надо что-то решать! Чем дальше немца воевать будем? Патронов - кот наплакал... У меня... на полдиска. К твоему "дегтярёву" одна шайба осталась. Ещё немного к двум "трёхам"... на десять - пятнадцать минут боя. Совсем ерунда... Не отобьёмся!
Что предлагаешь?
Хули тут думать! Надо идти к нашим! К Максакову! предлагает Юхненко. Займём круговую оборону! Тогда, точно отобьёмся!
Решаем уйти в окоп к Максакову. Присыпаем землёй тело Лёши Тиханкова, забираем оружие, гранаты, патроны и тихо уходим по ходу сообщения из нашего разбитого окопа.
Благополучно добрались до окопа Максакова, которому тоже изрядно досталось от последнего обстрела. Осмотревшись на новом месте по сторонам, понимаю, что мы пришли вовремя - на дне окопа кучей валяются гильзы, тут же беспорядочно свалены пустые диски, "Дегтярёв" с поцарапанным прикладом стоит прислонённый к стенке окопа, ефрейтор Захарин бинтует раны Максакову, которого время обстрела задело осколками. У старшего сержанта две раны - один небольшой осколок впился ему под правую лопатку, второй зацепил правый бок, оставив на теле глубокий порез.
Свезло... Пустяшные раны, увидев нас, произносит старшина.
Иван, мы к тебе, по-простому объясняю Маскакову наш приход. Есть немного патронов и гранаты.
У меня только два диска и гранат не осталось, морщится старший сержант, потом кивает головой в сторону поля. Для них это пустяки!
Делим между собой гранаты, которые сразу распихиваем по карманам штанов. Захарин и Юхненко понимая, что с мудрёными "эргедешками" нам с Иваном из-за ранений справиться будет не просто, забирают себе по две гранаты. Мне выделили "РГД-33" и "Ф-2". Максакову досталась последняя лимонка и, прежде чем её убрать в карман, он просит Захарина разогнуть усики удерживающие чеку. Старший сержант видит, что я гляжу на действия ефрейтора и опережая мой вопрос произносит:
Не боись... не подорвусь! Мой "лимон" в кармане не задержится - при случае, куда надо, быстро отправлю.
Убирая свои гранаты по карманам, Захарин решается спросить: Товарищи командиры, как нам быть? Похоже, что мы остались одн... Дэ-дэ-дэ-дэ-дэ… слышимая со стороны деревни очередь из "Максима" не даёт ему договорить. Гремит взрыв, потом другой - по звуку, гранаты не наши... - Дэ-дэ-дэ-дэ-дэ - через секунды снова звучат дробные очереди нашего станкового пулемёта...
Сороковин!!! Он ещё жив и держится! проносится в голове мысль, потом ещё одна: Так гремят только и гранаты "М-24", знакомые мне ещё по финской войне, которые активно использовались солдатами противника. Более того ушлые финские парни для усиления поражающей мощи на голые корпуса гранат придумали одевать рубчатые "рубашки" от наших гранат "РГД-33".
Иван, что скажешь? Тебе решать! спрашиваю Максакова, повернувшего голову и вслушивающегося в шум боя, потом поясняю: Без приказа никто из нас не уйдёт!
Будем отходить в окоп к Сороковину, принимает решение старший сержант и отдаёт команду: Собрать оружие, патроны, мешки и воду для "максима"... Если осталась...
Свой "дегтярёв" несу сам. Пулемёт Максакова взвалил себе на плечо Захарин. До этого мы с ефрейтором разделили между собой оставшиеся два диска полные патронов. Юхненко, помимо "ППД", повесил себе на плечо мосинский карабин и обычную винтовку, со ствола которой снял игольчатый штык. Максаков собрал два вещевых мешка и канистру с водой. Только старшина стал прилаживаться, как ему ловчее набросить сидора на здоровую сторону спины, как поблизости раздаётся сухая очередь из немецкого автомата - ишшше-ишшше-ишшше-ишшше.
Слышим обрывки отдельных фраз на немецком... Понятно, что штурмовики подобрались почти вплотную к нашей позиции, но переть на нас в открытую пока не решаются. Из осторожности немцы стреляют в сторону окопа из своих "МП".
Вы уходите, я их придержу! предлагаю своим товарищам, потом твёрдо бросаю: Идите же! Я вас догоню...