22

Нет, строительной люльки не нашлось.

Однако, по словам Мюллера, взобраться наверх по лесам было совсем не трудно. И Ньеман, надев каску и пояс безопасности, полез под купол следом за начальником стройки — тот открывал подъем. После смерти Самуэля не стоило подвергать себя хотя бы малейшему риску. Деснос осталась внизу; выполняя роль наземного персонала, она начала опрашивать рабочую бригаду.

Ньеман карабкался наверх без особого труда, ему мешал только пластиковый занавес, то и дело заслонявший вид и тормозивший продвижение; казалось, он очутился в каком-то странном море, полужидком, полутвердом.

Сам того не заметив, Ньеман уже поднялся на добрый десяток метров. И даже ощутил легкую гордость оттого, что так геройски одолевает это восхождение. Но вот именно в тот момент, когда комиссар добрался до предпоследнего мостка, он поскользнулся и внезапно повис в воздухе на своем поясе.

— Эй, поаккуратней, черт возьми! — крикнул Мюллер, не отличавшийся особым состраданием к гостям стройки.

Инженер дернул за лонжу, словно рыбак, вытаскивающий сеть из воды.

Нынче у него был богатый улов — коп со стрижкой ежиком, одетый в черное пальто, с которым он никогда не расставался, как кюре со своей сутаной. Мюллер схватил его за шиворот и рывком поставил обратно на мостки. Ньеман даже не успел понять, что стряслось, — пластиковый занавес по-прежнему перекрывал ему обзор.

— Лехман вон там, на самом верху, — сказал Мюллер, с трудом переводя дух, после чего расстегнул свой карабин, чтобы освободиться от неудобного напарника. — Там, в глубине, есть ступеньки. Только поднимайтесь осторожней.

Ньеман кивнул, он был в полной растерянности.

— А… как же мне спуститься?

— Лехман вас подстрахует. Я же вам говорил: он мужик башковитый.

Ньеман снова кивнул, развернулся и пошел по краю узкой деревянной дорожки, согнувшись в три погибели, чтобы не задеть головой доски, из которых состоял последний, верхний уровень лесов. Дойдя до конца, он и в самом деле увидел лесенку, кое-как сбитую из нескольких брусков. Вцепившись в перила, Ньеман взобрался по ней, на сей раз оказавшись выше пластикового занавеса.

И внезапно ему почудилось, будто он взлетел в стратосферу. Над его головой простиралось небо, сложенное из темных стрельчатых сводов. Капители колонн подчеркивали эту грандиозную и пугающую космогонию, — казалось, они высечены из базальта. У комиссара мелькнуло видение: небо как застывшая лава, очищенная холодом.

— Добро пожаловать в мое царство!