— Говорю же вам: ничего.

— А камень?

— Какой камень?

— Тот, которым ему разбили голову.

— Тоже не найден.

Стефани отвечала угрюмо, смотрела хмуро, ее лицо было искажено гримасой, как у человека, который подавился орехом и с трудом откашлялся.

Ньеман прекрасно ее понимал: первое настоящее расследование, и она так надеялась отличиться…

— Что говорит судебно-медицинский врач о времени смерти?

— Врача нет.

— Что-о-о?

— Циммерман уехал в Кольмар и…

— Я слышать не хочу об этом халтурщике! Мне нужен настоящий эксперт.

— Пока это единственный, кто может произвести вскрытие, и…

— А я тебе говорю: найди другого! Что со свидетелями?

— Мы опрашиваем Посланников, но заранее ясно…

И она замолчала. Можно было не договаривать: убийца остался невидимым, а члены секты не заговорят. Как не желали говорить с самого начала…

— Я поручаю дознание тебе, — заключил Ньеман. — Оцепишь место убийства и выжмешь из него все, что возможно.

Деснос кивнула. Теперь ей явно полегчало: это была стандартная жандармская процедура, знакомая, как таблица умножения.

— Для начала будем действовать по методу улитки — прочесывать сектор кругами, постепенно расширяя их.

— По методу улитки? Что-то мне не нравится это слово.