Вик уже встал — это можно было понять по аромату готовящейся похлебки. Херберт шепотом рассказывал кому-то смешную историю — раз шепотом, значит, проснулись еще не все. Угр тоже не спал, Яр чувствовал это недавно приобретенным наитием. Он даже угадывал, где находится и чем занят космач: сидит в холодном углу на голом бетоне и выковыривает грязь из-под ногтей. Яр выглянул из своей мягкой могилы, убедился, что не ошибся, удовлетворенно хмыкнул и полез вниз, стараясь не слишком шуметь.

У очага собралась небольшая компания. Приободрившийся Тим рассказывал Вику о системе городского транспорта, двое мальчишек жарили на огне нанизанное на проволоку мясо, им пыталась помогать девушка Тая, кажется, сестра одного из сорванцов. К ней-то и обращался Херберт, рассказывая анекдот за анекдотом.

— Доброе утро, — сказал Яр, не имея никакого представления о действительном времени суток.

С ним нестройно поздоровались.

Он пожал руку Тиму, кивнул занятому готовкой Вику, потрепал мальчишек по нестриженым головам и сел рядом с девушкой. Она подвинулась — но совсем чуть-чуть. Кажется, ей тоже была приятна его близость.

Тая была красивая. Невысокая, крепкая, но стройная, она сразу понравилась Яру — потому он и запомнил ее имя. Как звали остальных беглецов, он не помнил — для чего бы? Он и лиц-то их особо не разглядел: в бункере «Облако» было темно, а они все выглядели одинаково чумазыми и осунувшимися.

— Оставаться здесь дальше не вижу смысла, — объявил Яр, устроившись возле очага.

Вик сразу насторожился, Херберт замолчал, Тая перестала улыбаться. Почуяв перемену в настроении людей, приподнялся, вытянув шею, Угр. Тим повернулся к Яру, спросил встревожено:

— Что-то случилось?

— Пока нет, вроде бы. Но предчувствия у меня недобрые. Нужно уходить. И мне. И вам.

— Как договаривались?

— Да. Через три часа после того, как я трижды ударю в запертую дверь. Все по плану.

— Ты понимаешь, что время мы можем измерять весьма приблизительно.

— Точность не нужна. Везение важней.

— Мне поднимать людей?

— Не надо пока. Пусть спят. Время собраться у вас будет, тем более, что собирать вам особо нечего, как я понимаю.

Тим кивнул. Было заметно, что его начинает лихорадить.

— Не волнуйся ты так, — сказал Яр. — Вы ведь бежите от них. А мы идем к ним. Вы будете прятаться. А мы выманим их всех на себя. Это нам надо волноваться, а не вам.

— Мы уж, вроде бы, и обжились здесь.

— Опять начинаешь?